Итак, они ехали вместе.
— Мне в Новый порт, вам в Новый порт — берём билеты заодно, а? — предложил в Иркутске Фёдор, и мама охотно согласилась.
Вообще она не знала, как и чем отблагодарить Фёдора.
— Если бы не вы… — без конца повторяла она, и каждый раз в её глазах появлялся испуг.
Но больше всех был доволен попутчиком Вовка.
— Дядя Фёдор, он всё-всё может, — шептал Вовка маме. — Знаешь, как он на кране работает? Захочет — самую мелкоту — даже нашу картонку — раз! — и подцепит.
При слове «картонка» мама улыбнулась. Она ждала, что Вовка, наконец, не выдержит и выдаст тайну.
Но сын тайну не выдавал.
«Там он или нет? — думал Вовка, искоса поглядывая на картонку. — Надо посмотреть. Хотя бы мама куда-нибудь вышла!»
Однако мама никуда не выходила, а картонку задвинула далеко под лавку.
В купе, кроме мамы, Вовки и Фёдора, ехал ещё один пассажир.
Он был неразговорчив, толстонос и, несмотря на жару, обут в толстые серые валенки.
— Зачем они ему? — удивлялся Вовка.
Поезд, отъехав от Иркутска, помчался по берегу Байкала— громадного, как море, озера. Вагон то нёсся почти у самой воды, то врывался в тёмные, полные паровозного дыма туннели.
Толстоносый один не считал вслух туннели и не восхищался озерем-морем. Когда стемнело, он стянул валенки, аккуратно положил их под лавку и лёг.
— Хрр-р… хрр-р… — раздалось через минуту.
Фёдор покосился на маму и ткнул толстоносого кулаком вбок. Тот недовольно хрюкнул, отвернулся к стене, натянул на голову одеяло.
Мама пожала плечами и вышла в коридор.
Вовка моментально нырнул под лавку.
Картонка стояла в самом дальнем углу. Он пошевелил её — тихо. Приподнял крышку, осторожно сунул руку внутрь. Пусто!
Расстроенный пропажей, Вовка вылез из-под лавки, скрючился у окна и до самой ночи ни с кем не разговаривал.
Ночь он спал плохо.
Разбудила Вовку утренняя возня в вагоне.
Поднялись все. Мама, напевая песенку, хлопотала у столика. Фёдор, в одной тельняшке, с полотенцем на шее, сопел и приседал в проходе между лавками, — делал зарядку. Толстоносый лёжа завязывал шнурки галифе.
Потом он сел и спустил ноги с полки.
— Подвинься!
Вовка подвинулся и при этом задел каблуком лежавшие на полу валенки.
Толстоносый что-то проворчал, сгрёб валенки в охапку и начал их надевать.
Вагон качало. Стоя на одной ноге, он старался попасть второй в голенище.
