— Можешь не отвечать, — мистер Брокун, не спуская с МакКормика глаз, осторожно переложил револьвер из одной руки, в другую, и освободившейся достал из кармана горсть монет.
Явно, тех самых, которым так щедро, на свою беду, делился Ланс в ангаре космического грузового порта.
— Недаром именно я донес на тебя властям, чтобы проверили, — торжествовал разоблачитель. — И был прав.
Монеты тонко и благородно зазвенели, будучи брошенными на стол с пустыми бокалами и недопитым джином.
— Вот, точные дубликаты твоего талисмана, — пояснил самодеятельный сыщик. — Выкупил у тех, кому ты, недотёпа, раздал их на сувениры.
Давно замечено, что золото особенно ярко сияет при свете электрических ламп, словно гордясь его отражением.
Так было и теперь, когда драгоценные золотые кругляши, словно близнецы, повторяя друг друга, выдавали все то, о чем давным-давно должен был подумать и сам их настоящий владелец.
— Одинаковые, — начал ёрничать мистер Брокун, поймав уже все понимающий взгляд жертвы готовящейся расправы, брошенный на столик. — Более того, все они похожи друг на друга как дождевые капли из одного облачка.
И дальше доводы били точно в цель:
— Совершенно идентичные. До выбоинки, царапинки и даже потертости. А таких денег, как известно, в природе не бывает.
Курок револьвера медленно начал движение:
— Говори, в чем секрет?
И все же чувство опасности отступило перед желанием открыть собственную, давно мучавшую, загадку.
— Постой, постой, — Ланс МакКормик подобрал с пола один из оброненных в горячке золотых кружков, — Я же ее действительно оставил на Констанции.
Он пояснил:
— Бросил там на счастье!
Он долго разглядывал улику, после чего оторвал взгляд от полной горсти и перенес его в сторону того, кто принес ему прозрение:
— Есть такая примета — если хочешь куда вернуться — брось, монету.
Глава шестнадцатая
Разорительная бумага
Его слова неожиданно изменили течение конфликта, став своеобразной лакмусовой бумажкой, говорившей о возможности достижения результата, который мог устроить их обоих.
— Просто бросил? — недоверчиво вытянулась, став немного глуповатой, физиономия Бена Брокуна. — Не заливай.
Однако последняя грубость из него вырвались уже не так убежденно, как это было раньше. Видимо, волчья хватка, всегда отличавшая его в сложные минуты, помогла и теперь сразу схватить всю суть сказанного.
Но выяснив источник несметного богатства, оставалось еще найти к нему обратную дорогу.
Все еще, не прекращая затеянной игры, он продолжил новую партию, когда стал с еще большим упорством наседать на недавнего собутыльника.
