Затем щедро плеснул прямо в лицо Мануэля Грилана застоявшейся водой из графина.
Отрывисто велел:
— Пора приходить в себя!
Сознание медленно возвращалось к Мануэлю Грилану.
Придя в сознание, он несказанно опешил не только от того, что с ним случилось лично:
— Но и от всего произошедшего на этаже.
Ведь здесь, теперь ситуацию надежно контролировал бывший санитар, оказавшийся, как и предполагали работодатели, агентом федеральных правоохранительных органов.
— Вы глупы как пробка, сеньор Грилан! — продолжил с показным уважением недавний разговор, но уже в новом для себя качестве, Фрэнк Оверли. — Вы, кабальеро, напрасно полагали, будто я настолько наивен, что стану без нужды разоблачать себя в палате Алика, где, без сомнения, все просто обязано быть утыканным подслушивающими устройствами.
Говоря так, он ни сколько не кривил душой.
Фрэнк знал еще до начала операции по проникновению в медицинский небоскреб:
— Как двойник Бьенола, именно он, пусть и временно, но непременно нужен именно в подобном обличии, будучи даже при этом хоть трижды полицейским.
Ведь сбежать-то отсюда все равно было невозможно.
— Не так ли? — спросил он, досказывая свою истинную мысль относительно собственной роли.
— Верно! — прохрипел Грилан, с трудом поворачивая травмированной шеей.
Удар, нанесенный по горлу соперника умелой рукой каратиста, действительно, не прошел для него бесследно. Досталось и голосовым связкам.
Хотя сейчас Мануэль больше слушал, внимая откровениям инспектора ЦФБ.
— Вот я и наговорил вам без опаски все, что хотел, чтобы вы все услышали, — между тем откровенничал Оверли.
Только и теперь Фрэнк и перед угрозой смерти не стал бы говорить о главном, что следовало ему делать:
— Тянуть время в ожидании, до той поры пока не явится кто-нибудь с разоблачительной миссией.
Как и произошло.
— И шнур этот телефонный, роковой для Вас, не уважаемый бандит, не просто так под ногами оказался, — улыбнулся над собственной выходкой Фрэнк Оверли. — Крепление его к полу я в своё время лично нарушил на всякий случай.
И, как успел убедиться нынешний пленник, предприимчивый заговорщик нисколько не прогадал.
— Все равно здесь подохнете, со своим сопляком, как собаки, — в бессильной злобе прохрипел с пола Грилан. — И ты, и твой заразный приятель.
Утверждать такое у него имелись все основания.
— Внизу охрана. Не пробиться вам к своим ни за что на свете, — не сдавался, кипевший в бессильной ярости, сеньор Мануэль.
На что получил бесхитростный ответ.
