— Больно мне, когда кашляю, Доктор, — жалобно и испуганно произнес он. — Отчего? Я постоянно кашляю, но так больно мне никогда не было. Словно меня ножом режут, а во рту соленый привкус. Что это, Доктор?
Доктор повернулся к Милчу. У того капли пота стекали на грязную майку, обтягивающую выпуклую грудь.
— Тебе нужно отдохнуть, поспать, Милч.
— Легко сказать! Мысли меня не отпускают… Вот вспоминаю день, когда меня посадили в карцер за то, что я швырнул тарелку с тухлым мясом в морду этому старому говнюку Флоузу… Или вспоминаю того Проповедника, что все пел и молился ночью в камере смертников. Или как меня избили, когда я саданул ногой в живот этому Виллэчу. Такое не забудешь, Док. Не помню даже, когда я в последний раз спал и видел сны.
— Когда уедем отсюда, дам тебе снотворное.
— Эх, жизнь пропащая! — Милч потянулся и зевнул. — Храпануть бы по-настоящему. Представляешь? Завалюсь спать на неделю!
Даже за десять шагов Рэд чувствовал зловонное дыхание, исходившее от бандита.
Милч стоял у окна. Все услышали шуршание шин по гравию. Главарь банды сунул руку в карман, подошел к двери и, услышав скрип досок на веранде, распахнул ее.
С ведром в руке Дэнни влетел в комнату. Следом за ним устало ковылял Рик.
— Все как по маслу, — заорал Дэнни. — Ни одной собаки. Чего уж там, он своего наследничка живым увидеть хочет.
Взгляды Рэда и Рика встретились. Внешне Рик был совершенно спокоен. Незаметно для остальных, он легким движением головы подал знак другу. Тесс всхлипнула и сжала руки Рика. Он улыбнулся и погладил ее волосы.
Милч выхватил у Дэнни ведро и вывалил его содержимое на пол. Перетянутые резинками пачки банкнот разлетелись по вытертому ковру. Милч упал на колени, схватил в охапку несколько пачек и прижал их к груди. Склоненный над кучей денег, он что-то бормотал и постанывал от нахлынувшего счастья. Доктор смотрел на него совершенно бесстрастно. Вдруг он вытащил из кармана свою поржавевшую коробочку, взглянул на нее и отбросил. Та улетела под диван.
— Сорок штук! — повторял Милч, катаясь по полу. — Никогда бы не поверил, что в один прекрасный день увижу столько бабок сразу… И вот они у меня! Понимаете, вы! У Милча сорок тысяч! Теперь погуляю! И никакая лускемия, и никакие легавые не отнимут мои сокровища!
— На этот раз они вели себя хорошо, — скривив губы, сказал Дэнни. — Недалеко от развилки проезжала одна машина. В ней два или три типа сидели, и зевали со страшной силой. А кроме этого, все вокруг вроде как вымерло.
