— Да уж, ничего не скажешь… Когда стоишь на краю ямы, совсем не хочется в нее падать, — Милч казался ошарашенным этим глубокомысленным выводом. — Я вот все думаю, почему… Со мной то же самое происходит. Ты, Доктор, должен мне это объяснить. Когда мне сказали, что у меня эта проклятая лускемия, я сначала жутко испугался. А потом не захотел в это верить. Не хочу я подыхать, Доктор. Даже в вонючей тюряге я все цеплялся за надежду. Как все это объяснить, Док?
— Колос борется с серпом, который отрывает его от земли, — медленно произнес толстячок. — Ястреб борется со стрелой, которая отрывает его от неба… все это я читал много-много лет назад…
— Смотри-ка, — восхищенно прошипел Милч. — Во дает! Все знает! Подойди-ка сюда, Док, ты мне друг.
Тот и не пошевелился. Гримаса исказила оплывшее бледное лицо Милча, а в его заплывших жиром глазах, как показалось Рэду, промелькнул страх.
— Послушай, Доктор, — голос Милча стал вдруг бархатным, — надеюсь, ты дурить не собираешься?
— Нет. Если я что-нибудь начинаю, то довожу дело до конца. И сейчас тоже. Когда мы задумали это дело, я знал, на что иду. Но я не хочу, чтобы малыш умер по моей вине.
Милч развел руками.
— Что касается ребенка, делай, что хочешь. Верни его папаше, живым или мертвым, как тебе больше нравится. Но не забывай — кто я. Думай о себе, и думай обо мне. И никогда не забывай об этом, Доктор. Не хотел бы я, чтобы с тобой что-нибудь случилось… Мне будет очень больно, если я буду вынужден… Я тебя очень люблю. Док, ты это знаешь.
Серые губы продолжали двигаться, выплевывая слово за словом, но Рэд его больше не слушал. Он наблюдал за Доктором. Доктор вновь раскрыл одеяло, и Рэд увидел короткий неровный шов, пересекавший живот малыша. Терри тяжело, шумно дышал и иногда постанывал во сне.
Доктор выпрямился и взял Тесс за руки.
— Вот сейчас появился реальный шанс на спасение. Так что, возможно, умрет он лет в восемьдесят.
Дэнни громко рассмеялся.
— Отличная работа, Доктор, — сказал Милч.
Тесс взглянула на Рика и коснулась его руки.
— Он будет жить, Рик. Ему лучше, — глаза ее светились.
Рик взял ее руки в свои, и Тесс вдруг расплакалась, так велико было перед этим нервное напряжение. Рик крепко обнял ее.
— Жаль, что нельзя отпустить этих двух голубков. Им бы было совсем неплохо в одном из твоих любовных гнездышек, Рэд, — заржал Милч. — Ничего не скажешь, прямо-таки настоящая влюбленная парочка.
Рэд наблюдал за Доктором, вот уже больше часа ходившим взад-вперед по комнате. Тот вдруг вытащил из кармана поржавевшую коробочку, высыпал табак на ладонь, растер его между пальцами, потер ладонь о ладонь. Затем раскрыл ладони, и серебристые табачинки полетели на пол. Ногой Доктор втоптал их в остатки ворса старого ковра.
