— Полагаю, болезнь для него не критерий.
Барецки складывается пополам от хохота:
— Иногда ты такой смешной, Татуировщик.
* * *
Лале возвращается к работе. Немного погодя он слышит за спиной тот же свист, который вызывает в нем такой сильный безотчетный страх, что у него вдруг принимается дрожать рука и он сильно укалывает молодую женщину. Та вскрикивает. Лале стирает кровь, выступающую на коже. Менгеле подходит ближе.
— Что-то не так, татуировщик? — спрашивает Менгеле. — Ты ведь татуировщик, верно?
От его голоса у Лале мурашки бегут по спине.
— Герр, то есть да, герр… — мямлит Лале. — Я татуировщик, герр доктор.
Стоя рядом с ним, Менгеле буравит его взглядом черных как уголь глаз, лишенных сострадания. Странная улыбка растягивает его лицо. Потом он двигается дальше.
Подходит Барецки и сильно бьет Лале по руке:
— Тяжелый день, Татуировщик? Может, хочешь передохнуть и почистить сортир?
* * *
Вечером того же дня Лале пытается водой из лужи отмыть с рубашки засохшую кровь. Отчасти это ему удается, но потом он решает, что пятно будет хорошим напоминанием о том дне, когда он встретил Менгеле. Этот врач, как предчувствует Лале, принесет им много страданий и опасностей, о которых Лале не хочет думать. Да, пусть пятно останется и напоминает Лале о новой угрозе. Он должен всегда остерегаться этого человека с душой холодной, как скальпель.
* * *
На следующий день Лале с Леоном вновь отправляются в Освенцим — татуировать молодых женщин. Свистящий доктор тоже там. Он стоит перед строем девушек, решая их судьбу взмахом руки: направо, налево, направо, направо, налево, налево. Лале не видит в его решениях никакой логики. Все они в лучшей поре своей жизни, крепкие и здоровые. Он замечает, что Менгеле наблюдает за ним. Лале не в силах отвести глаза, когда Менгеле берет в свои большие ладони лицо следующей девушки, поворачивает из стороны в сторону и открывает ей рот. Потом, хлопнув по лицу, он толкает ее налево. Забракована. Лале сверлит его взглядом. Менгеле подзывает к себе эсэсовца и говорит с ним. Офицер бросает взгляд на Лале и направляется к нему. Черт!
— Что вам надо? — спрашивает Лале с напускной уверенностью.
— Заткнись, Татуировщик. — Эсэсовец поворачивается к Леону. — Оставь вещи и иди с нами.
— Подождите минутку! Его нельзя забирать. Разве не видите, сколько народу еще предстоит обработать? — спрашивает Лале, опасаясь теперь за своего молодого ассистента.
— Тогда лучше займись работой, а не то проторчишь здесь всю ночь. И герру доктору это не понравится.
