После полудня, закончив работу, Лале чуть не бегом припускает в Биркенау. У входа в барак 29 он встречает Дану и передает ей все пайки от своего завтрака.
— Мы соорудили ей постель из одежды, — говорит Дана, пряча еду в отвороты рукавов рубашки, — и поим ее водой из талого снега. Вечером отвели ее в барак, но ей по-прежнему очень плохо.
Лале сжимает руку Даны:
— Спасибо. Попытайтесь впихнуть в нее немного еды. Завтра я достану лекарство.
Он уходит, весь во власти лихорадочных мыслей. Он едва знает Гиту, но как ему жить, если она умрет?
В ту ночь сон бежит от него.
На следующее утро Виктор опускает в портфель Лале еду и вместе с ней лекарство.
Вечером он сможет передать его Дане.
* * *
Вечером Дана и Ивана сидят у кровати Гиты, впавшей в полное беспамятство. Приступ сыпняка оказался сильнее их, у девушки одеревенело все тело. Они пытаются говорить с ней, но она никак не реагирует. Ивана открывает рот Гиты, Дана вливает в него несколько капель из пузырька.
— Боюсь, я не смогу больше тащить ее в «Канаду», — говорит изможденная Ивана.
— Ей станет лучше, — настаивает Дана. — Всего несколько дней.
— Где Лале достал лекарство?
— Нам знать не обязательно. Просто будь благодарна за это.
— Думаешь, уже слишком поздно?
— Не знаю. Давай укутаем ее и постараемся, чтобы она пережила ночь.
* * *
На следующее утро Лале издали наблюдает, как Гиту опять тащат в «Канаду». Он видит, как она пару раз пытается поднять голову, и это наполняет его радостью. Теперь ему надо разыскать Барецки.
Основные офицерские казармы находятся в Освенциме. В Биркенау у них лишь небольшое здание, и именно сюда приходит Лале в надежде поймать Барецки. Тот появляется через несколько часов и удивляется, увидев, что Лале ждет его.
— У тебя мало работы, да? — спрашивает Барецки.
— Хочу попросить вас об одолжении! — выпаливает Лале.
Барецки прищуривается:
— Никаких больше одолжений.
— Может быть, когда-нибудь я смогу сделать что-нибудь для вас.
— Что такого ты можешь для меня сделать? — хохочет Барецки.
— Нельзя сказать заранее. А вам не хотелось бы оказать услугу про запас, на всякий случай?
— Что ты хочешь? — вздыхает Барецки.
— Это Гита…
— Твоя подружка.
— Вы можете перевести ее из «Канады» в административный корпус?
— Зачем? Полагаю, ты хочешь, чтобы она была в помещении с отоплением?
— Да.
Барецки стучит ногой:
— Это может занять день или два, но попробую что-то сделать. Ничего не обещаю.
— Спасибо.
— Ты мой должник, Татуировщик. — Он ухмыляется, поглаживая офицерскую тросточку. — Мой должник.
