, только не знаешь одной маленькой, но важной вещи! Когда Кронид
[14] тешится керавноболией
[15], во вспышке виден истинный облик что бога, что смертного. Пацан был голым, а не в костюме, например, как если бы уже лежал в гробу. И не в своей одежде, в которой умер под песком и потом, спустя время, сел в машину, как обычно бывает, когда душа покидает тело и Танатос приводит её ко мне для перевозки, после его упокоения. Выходит, его откопали и раздели, следовательно, проводили реанимацию. А первым делом очищают рот. Что оттуда добыли санитары, смекаешь?
— Ты так же хитёр, как пройдоха Одиссей! — в восторге воскликнул Гермес.
— Дальше всё просто. Пока мальчик был в лодке, он не мог очнуться. А когда зашёл за границу своего мира, в древо света, он вернулся к жизни. Конечно, благодаря врачам, а не мне. Да и Танатос был с нами, а не пытался увести его обратно, — улыбнулся Харон.
— Вот как, — почесал лоб Гермес. — Буду знать про молнии. Ну а что тебе мешало помочь мальчишке ещё немного?
— Это как?
— Окунул бы его сначала в Лету, чтобы очистить, потом в Мнемозину, чтобы прибавить ума, а дальше опять в Лету, чтобы он стал окончательно готов к переходу в свой мир с полной памятью и помудревшим. И после уже в Стикс, для полного комплекта. Был бы тебе новый неуязвимый Ахиллес в купе с умом Сократа!
— Знаешь, Гермес, я чужими делами не занимаюсь. Это вам, олимпийцам, интересны такие интриги и фокусы. А я простой паромщик! Не ловчила и не каверзник, не плут и не прохиндей. Я всего лишь сын Эреба…
Сентябрь-октябрь 2018 г.
