— Пьем за успех экспедиции, — ответил Том.
— В… в… в девичьей спальне? Это верх неприличия!
— Верх неприличия — врываться без стука, — холодно отозвалась Лайна. — А если б мы занимались чем-нибудь другим — без Тома, вдвоем с Джимом?
«Я бы тебя задушила», — сказал ответный взгляд ее матери.
— Эмилия, оставь их в покое, — вмешался сквайр Трелони. — Я говорил тебе, что Лайна — разумная девушка, а Джим — порядочный молодой человек.
— А Том? — спросил наш лисовин.
— Том выше всяких похвал, — улыбнулся сквайр. Вообще-то он нечасто улыбался.
Миссис Трелони состроила презрительную гримасу.
— Шелопут и проныра — вот кто этот самый Том. Молодые люди! Вы еще долго намерены тут рассиживаться?
— Эмилия, пойдем, — проявив характер, сквайр увел супругу из комнаты.
Мы с Лайной переглянулись. Пронесло.
Наш лисовин подлил в бокалы вина и продолжил лекцию, словно за дверью подслушивали:
— Чистильщики подарили Фросту технологию — хотя все заслуги в разработке RF он приписал себе — и разрешили нашим кораблям передвигаться по их, Чистильщиковым, коммуникациям. — Том примолк на несколько секунд, послушал что-то, недоступное нам с Лайной. — Неизвестно, чем Фрост их одарил в ответ, но у Чистильщиков есть непременное условие: их жизненное пространство нельзя загрязнять. — Он повысил голос, чтобы за дверью его лучше слышали: — Чистильщики убеждены, что всякий человек отдает себе отчет, хорошо он поступает или дурно, сделал гадость или нет. Хотя Тереза сдала тебя мамочке, — пробормотал Том, обращаясь к Лайне, — и воображает, будто это не подлость, а благой поступок… Таких виноватых в чем-то людей они забирают с борта RF-корабля и увозят неведомо куда.
— Но подожди, — я заинтересовался, — тут же ошибка. Негодяй убьет жену и будет счастлив, заявляя, что избавил мир от злобной стервы. Никакого чувства вины — и никаких Чистильщиков?
— Верно, — кивнул Том, собирая со стола рассыпанные мною печенюхи и отправляя их в рот.
— А нервная дамочка на скутере задавит неосторожного котуна и будет угрызаться. Тут-то ее Чистильщики цап-царап — и уволокут?
— Вот именно. — Том заговорил тише — очевидно, нескромные уши удалились. — Поэтому наш капитан столь трепетно относится к своим пассажирам и каждого проверяет на предмет виноватости.
— Кстати, он понял, что ты ему что-то наврал.
На морде лисовина промелькнуло беспокойство. Я тоже обеспокоился. Ерунда получается с этими Чистильщиками и чувством вины.
— Лайна, моя радость, не хочешь ли переодеться? — спросил Том. — Я бы приложил на место свою шкурку, пока не испортилась.
