— Угм. Отдал бы он дочь за негодяя, который торгует жизнями других людей. И не летит добывать новых Птиц, на которых сквайр надеется обогатиться.
— Птицы — вопрос особый. А насчет торговли жизнями… Я поклянусь мистеру Трелони, что те две тысячи не имеют отношения к убитым егерям.
— Так он тебе и поверит.
— Мне — поверит, — со спокойной уверенностью заявил Том.
— Ты не можешь клясться в том, чего сам не зна…
— Я знаю, откуда взялись деньги, — перебил он. — Но не могу рассказать это обществу.
— Что?!
— Не могу, — повторил он. — Если правда выплывет, тот человек будет уничтожен.
— А я не уничтожен? Со славой продажного егеря?
— Джим, друг, тебе мои сведения не пригодятся. Ты тоже не побежишь кричать: «Вот откуда деньги, всем доложу!»
— Но мне-то надо знать, кто и зачем.
Том вдруг улыбнулся.
— Ну-ка, попробуй меня купить. Что предложишь?
Мэй-дэй! Да уж не он ли сам всему причиной? Хотя нет, вряд ли. Давно бы признался.
— Я тебе поймаю поюна, — сказал я, подумав.
Это щедрая оплата. Шерсть у поюнов дымчатая, с чернью и серебром, и они очень смышленые. Прирученный зверек охотно болтает с хозяином, в грустную минуту рассмешит его и утешит, и вообще друга лучше поюна не сыскать. Только никто не берется его ловить — слишком редкий это зверь и осторожный.
У Тома загорелись глаза; какое-то мгновение он готов был согласиться.
— Не пойдет, — все-таки отказался он с сожалением.
— Двух поюнов.
— Нет. Я хочу, чтоб ты отправился за Птицами. Полетишь?
— Дорого продаешь.
— Оно того стоит.
— Черт с тобой, — уступил я. — Если не сумею отговорить сквайра, полечу.
К удивлению, Том не обрадовался, а наоборот, погрустнел. И с неохотой произнес:
— Лайна.
— Что ты несешь? У нее нет таких денег.
— Она копила на вашу свадьбу. А когда вы поссорились, швырнула назад то, что ты на нее потратил за эти годы. На подарки, развлечения…
— Но не две же тысячи.
— Лайна решила возместить расходы с лихвой. Отправила все, что у нее было.
Я потряс головой и убежденно сказал:
— Ты спятил либо нагло врешь, и я за Птицами не полечу. Родители не дают ей живых денег. А если она все-таки их раздобыла, то почему молчит? Меня обвиняют в сговоре с убийцами, а Лайна — ни гу-гу? Не верю.
Том открыл дверцу своего глайдера, собираясь лезть внутрь.
— Девочка не может признаться, что приворовывала у мамы с папой. Если мама узнает, сживет ее со свету. Так что не оправдаться тебе, друг мой Джим. Ты будешь молчать… и готовиться в поход за Птицами. Так я пришлю охранника?
