— Ешь, кому сказал! Это тебе!
— Ну, Кларк, давай пополам… Вкусное!
— Я завтра с него два возьму за работу и центов сорок заплатит. Сходим в «Глобс», на «Шейха»! Там твой Валентино то ли спасает красоток, то ли похищает. А сейчас — лопай, Мардж! Я сдобу погрызу, пока не остыла… И ты бери, дома шаром покати…
— Ой, Валентино… Правда сходим?
Весь короткий путь до дома Роберты я улыбался…
Вот и тускло освещенное окно, в нем силуэт. Роберте не сидится, стоит и высматривает, когда же появлюсь. Бросить камешек или показаться? Захотелось, чтобы заметила, чтобы… Веду себя, как влюбленный мальчишка… Что же, я он и есть. Взгляд налево, направо, на окна Гилпинов. С наступлением темноты улица затихла, здесь рано ложатся спать. У Гилпинов светится дальнее окошко, там — спальня, Берта мне уже показала, что где. Соседние дома выглядят так, словно все там уже давно отдыхают. Слева — многодетная семья плотника, справа — коммивояжер мелкого пошиба, продает товары для дома. Было дело, попытался ухаживать за Робертой, и это при жене и троих детишках. Надо отдать должное мужику, получив вежливый афронт, с того момента отменно корректен и даже не приближается. А вообще, силен, чудак на букву «м» — жена в десятке метров, а туда же… Но, пора, пока я тут мечтаю, никто не прошел и не появился. Делаю шаг из-за дерева. Как раз снова подошедшая к окну Роберта заметила меня, встрепенулась, не удержалась и радостно помахала рукой. А я уже перешел улицу, окно распахнуто мне навстречу.
— Клайд!
— Бери коробку!
— Беру!
— Шш, тихо ты!
И попадаю в уже родную комнату, в теплый уютный полумрак. В наш потаенный тихий мирок, созданный под носом у всех за пару дней. И каких дней… Они стоят целой жизни.
— Клайд…
Мысли долой, меня целуют самые сладкие и прекрасные губы на всем свете. И время покорно останавливается. Так не хочется отпускать эти мгновения, пусть бы они длились и длились…
— Берта…
— Что, милый?
А я ничего не говорю, потому что смотрю на неё и… Вроде бы все обычно, все то же домашнее простенькое платье. Та же лента в волосах. Лицо… Оно другое. Светится чем-то неземным, глаза — бездонные озера. Губы изогнуты улыбкой счастья и такой радости… Чем я заслужил это?
— Берта, я…
Хотел все сделать не так. Как-то торжественно, значительно… Не знаю. А потом понял, что не ждет она сейчас ничего особенного. Просто ждет меня. А потому…
— Любимая, я…
Глаза ее полыхнули, вдруг понял, что произнес это в первый раз.
— Клайд…
Она прижалась ко мне и ее лицо запрокинулось мне навстречу, губы раскрылись…
