Грузины помнят свою историю. Они рассказывают о царе Давиде Строителе, который жил в первой четверти XII века. Он и объединитель Грузии, превративший ее в могущественное государство от Черного моря до Каспия, он и выдающийся деятель грузинского гуманизма, он и покровитель литературы и науки, и основатель Гелатской академии — новых Афин. И при всем величии, как он велел себя похоронить? Посетив Гелатскую обитель, вы увидите эту могилу. Она находится при входе, так что всякий неизбежно на нее наступает. Так и замыслил царь. Князь ли, пастух, виноградарь ли придут помолиться Богу, — пусть попирают прах земного владыки. Еще грузины вспоминают блистательную царицу Тамар. Женщина редкостной красоты, доброты и ума, она обладала смелостью и стойкостью воина. Ее боготворили. И когда Тамар умерла, то чтобы иноземцы не осквернили когда-либо священный прах, ее хоронили, согласно легенде, в восьми золотых гробах. Юноши, несшие их, добровольно умертвили себя, дабы не выдать тайну случайно или под пыткой.
Природа природой, история историей, а покорили меня в Грузии прежде всего люди. Испытания не сделали грузин суровыми и замкнутыми. Они славятся гостеприимством даже по отношению к незваным, случайно забредшим в дом путникам. Они щедры на чувства и деньги. Они могут сутки напролет пировать, веселиться, петь напевные грузинские песни. И еще они полны собственного достоинства и горды принадлежностью к своему народу. Где еще, кроме Грузии, встретишь такое:
Поэт Иордава приглашает меня в ресторан. Заходим. Гляжу, он удручен. Денег с собою нет, рассчитывал заказать в долг, так как здесь работает сосед, но у того, как на зло, сегодня выходной.
— Не расстраивайся, — утешаю. — Покутим в другой раз.
Нет, пытается уговорить незнакомого официанта отпустить ему в кредит.
— Да я же тебя не знаю, — отнекивается парень. — Если бы ты взял бутылку вина, дорогой, куда ни шло. А то и вино хочешь, и курицу, и сыр, и фрукты. Не могу.
— Но у меня гость из Москвы! Что он подумает о Грузии?
Убедившись, что этот довод не действует, направляется к выходу, пренебрежительно бросив:
— Ты не грузин!
Официант переменился в лице, ринулся за нами вдогонку, притащил к столику, и уже через минуту мы были обслужены. Эту палочку-выручалочку использовал как-то и я. Улетаю из Тбилиси. Вес моего багажа превышает допустимый. Надо доплачивать пять рублей. У меня же деньги на аккредитиве, а ближайшая сберкасса закрыта. Обращаюсь к начальнику аэропорта:
