Кончилось счастье ночным звонком в дверь и страшной вестью: муж с друзьями уехал на охоту. Компания подвыпила. Пьяный товарищ сел за руль ГАЗика и задавил двоих спящих возле костра друзей. Обоих насмерть.
— 2-
Я знаю главную Правду:
Первейшая примета жизни — ложь.
Мне странное чутье опорой:
Я знаю,
Нет, я чувствую —
Чему остаться и чему уйти.
Чудна опора…
Как крылья серые,
На целый мир распах.
Но не летят.
И от дождя не скроют…
Сумасшедшие строки, без смысла и рифмы, складывались в голове под (такой же бредовый!) рассказ Киры. Мы сидели в грузинском ресторанчике; я приехала в Москву из своего захолустья, чтобы оформить визу в посольстве одной среднеазиатской республики. Ехать надо было срочно: у моей взрослой дочери были проблемы, и она очень нуждалась во мне. Кирка прибыла из Орла за аптечным товаром. Мы специально рассчитали время визита в столицу: очень хотели встретиться и поговорить. Кира ждала меня возле Павелецкого. На старенькой, но бодрой Ауди отвезла в свое любимое место, где она была частым гостем.
В ресторане подавали кислое, легкое Ркацители и нежнейшее надуги с мятой, завернутое в тонкие пластики сулугуни. Официанты, все усатые и носатые, хищно поглядывали на нас, двух блондинок. В талии они были плотно обмотаны белой тканью-фартуком. Мужественная грация этих носачей, заложенная за спину рука, искрометные взгляды поверх подносов — все это делало их похожими на тореадоров.
Моя семья трещала по швам под напором катастроф: в Средней Азии разводилась дочь, здесь, в России, расходилась с мужем я. Причиной была измена мужа и мой (в отместку!) головокружительный флирт с ортопедом. Земля уходила из-под ног: в сорок с лишним начать развод и закрутить роман с лечащим врачом…. Но то, что рассказывала Кира спокойным и ровным голосом, потрясло и перевернуло. Я почувствовала себя маленькой девочкой, совершенно не знающей жизни. От жуткого открытия леденели пальцы и перехватывало дыхание: похоже, что вообще никто ничего не знает о жизни. Нет в ней правил, нет справедливости, есть только нежность и жестокость, жестокость и нежность…
Читатель, ты помнишь, чем закончилась первая глава? Тем, что Кира похоронила третьего мужа. А чем начиналась? Сценой любви. Да, прошло несколько лет, и Кирка опять, в четвертый раз, предприняла попытку создать семью. И при этом (опять!) влюбилась, как девчонка. Репутация у Киры была — мамадарагая! Черная вдова. Роковая женщина. «Не влезай — убьет». Но как только младшенький выбрался из пеленок и пошел в сад, старшему исполнилось двенадцать, Кирка опять засверкала и заискрилась как… нет, не бриллиант. Сапфир. Бриллиант слишком колючий, жесткий, холодный. А Кира… она сияла мягким, чистым голубым светом. Прекрасным и таинственным.
