— Кто следующий? — Холодно спрашивает Макс, оглядывая присутствующих. — Есть желающие?
Имран громко сглатывает, а Фил, хозяин бара, вжимается в стойку широкой спиной.
— Тогда всем счастливо! — Швед пятится, продолжая держать на мушке всех нас.
— Срочно вызывайте скорую, — кряхтит старичок, опускаясь передо мной на колени, когда слышится хлопок закрываемой двери.
Швецов ушел, а последним, что я увижу, будет малиново-бордовый потолок душного бара. Чувствую, как меня начинает трясти, воздуха не хватает, кровь толчками шумит в ушах.
— Никакой скорой! — Орет Имран, пиная ногой стул.
Тот со звоном опускается на каменный пол.
— Молодой человек ранен, он сейчас умрет. — Настаивает старик.
Сквозь мутную пелену вижу, что он склоняется надо мной, и вся его одежда уже перепачкана моей кровью.
— Какой, на хрен, скорой? — Южанин ударяет ладонью в стол. — Чтобы они начали разбираться, что я здесь делаю?! Мне нельзя светиться в таких делах!
Он принимает из рук телохранителя свой пиджак и быстро надевает. Дрожащей рукой лихорадочно хватает еще дымящуюся сигару из пепельницы.
— Нет, вы как хотите, но нужно вызывать скорую. — Фридрих Робертович с трудом поднимается. — Несите телефон! — Строго наказывает онемевшему Филу. — Быстро!
И тот бросается со всех ног к стойке бара.
— Простите меня, Александр, — слегка наклоняется надо мной Имран. Он брезгливо разглядывает мои руки, прикрывающие из оставшихся сил рану на груди. — Мне нужно уносить ноги.
— Идите. — Бормочу.
Но получается что-то бессвязное.
— Достану этого гаденыша из-под земли, — перешагнув через меня, южанин спешит к выходу. На ходу бросает своему телохранителю: — А ты уволен, ничтожество.
Его верный пёс, что-то ворча под нос, уносится вслед за ним.
— Алло, скорая, — взволнованно восклицает в трубку эксперт-искусствовед, — огнестрельное ранение! Ранен молодой мужчина. Скорее, пожалуйста, он умирает! Бар находится на улице…
Он замолкает, едва дверь с шумом захлопывается. Кладет трубку и поднимается по лестнице, чтобы закрыть дверь на засов.
— Как ты? — Фил садится рядом со мной на корточки.
— Отлично. — Улыбаюсь, с неудовольствием про себя отмечая, что кровь из спрятанного под рубашкой резервуара все еще продолжает растекаться, противно щекоча кожу.
Поднимаюсь на ноги и сажусь за столик. Марк Иосифович помогает мне избавиться от пиджака и рубашки, подает полотенце, которое я оборачиваю вокруг туловища. Оно сразу пропитывается насквозь густым красным сиропом.
