Анри задумался. Ему не раз приходилось применять к врагам допросы «с пристрастием». Грегорио Ромеро — капрал пехотинцев-абордажников «Победоносца», за свой огромный рост получивший прозвище Верзила, был искусным мастером заплечных дел. Никто ещё не устоял, хотя некоторые сопротивлялись долго и даже очень долго. Глядя на то, как рвётся плоть и слыша хруст ломающихся костей, Анри не раз задавал себе вопрос — как долго он сам смог бы выдержать такую боль? Разве можно что-либо утверждать, не познав этого?
— Надеюсь, Господь избавит меня от возможности узнать ответ на вопрос вашего превосходительства, — тихо сказал молодой, но уже многое повидавший мужчина и перекрестился.
Сеньор Альварес также наложил крестное знамение и кивнул:
— Да будет так!
В салоне снова повисла тишина. И снова её прервал губернатор:
— Друг мой, откуда у вас такая приверженность правде? Насколько я помню Писание, даже в заповедях своих народу израильскому Господь не запретил ложь, лишь кривые обвинения[41] ближнего своего?
— Это заповедь моего отца. Это он учил меня никогда не лгать.
— Я уверен, что это был достойный человек, — уважительно произнёс губернатор.
Опять наступила короткая тишина.
— Вы помните мою старшую дочь, Исабель? — вдруг сменил тему граф.
— Ваше превосходительство однажды рассказывал мне о ней, — Анри снова напрягся, но волнение тут же отступило — он уже понял, что сеньор Альварес не горит желанием наказать его.
— Она сегодня подверглась допросу с пристрастием от своей матери, — губернатор тихо рассмеялся. — Но Исабель и не пыталась сопротивляться. Напротив, она сообщила и такие подробности, о которых её не спрашивали.
На лице Анри появилось искреннее изумление:
— Полагаю, именно наличие этих подробностей и привели её светлость графиню в гнев?
От смеха весь торс графа сотрясался, а из глаз выкатились слёзы. Утирая их батистовым платочком, вытащенным из манжеты рубашки и постепенно успокаиваясь, сеньор Альварес, наконец, ответил:
— Эта плутовка с ангельским личиком, усыпив бдительность дуэньи, заперла её в покоях якобы для того, чтобы прокрасться в кухню за сладостями. Однако в последний момент испугалась и, разбежавшись, чтобы быстрее оказаться в своей комнате до того, как дуэнья поднимет шум, умудрилась упасть на дверь лбом!
Сеньор Альварес испытующе посмотрел на Анри:
— Ну как, поверили бы вы ей, сеньор Анри?
Анри пожал плечами:
— Обычно я верю людям, особенно если правда им ничего не стоит, а ложь ничего бы не принесла.
