-- Всех: Франка, Болтона, Луэллу.
-- Я.
Я тихо застонала и откинулась на спинку стула. Он продолжал тем же тоном:
-- Не стоит об этом думать. Доказательств нет. Эти трое больше не причинят вам боли.
Я остолбенела.
-- Льюис... вы ненормальный? Нельзя убивать людей! Это... это нехорошо...
Высказалась я не слишком удачно, но в подобном состоянии слова подбирать не приходится. Впрочем, в самых трагических ситуациях я почему-то всегда лепечу какие-то глупые, высоконравственные фразы.
-- Нехорошо? А воровать, подкупать, унижать, бросать-по-вашему, хорошо? Но ведь делают.
-- За это не убивают, -- сказала я твердо. Он пожал плечами. Я была готова к сцене разоблачения, и поэтому его спокойный тон меня поражал.
Льюис обернулся:
-- Откуда вы узнали?
-- Я думала. Думала всю ночь.
-- Так вы, наверное, умираете от усталости. Хотите кофе?
-- Нет. Я-то как раз жива, --простонала я. --Льюис... что вы теперь собираетесь делать?
-- Да ничего. Произошло самоубийство, убийство с целью ограбления и автомобильная катастрофа. Вот и все.
-- А я?! --взорвалась я. --Я что, должна жить под одной крышей с убийцей? Должна позволять вам убивать людей просто так, за здорово живешь, от нечего делать?
-- За здорово живешь? Нет, Дороти, я убил лишь тех, кто сделал вам больно. Это не прихоть.
-- Но кто вас просил? Вы что, мой телохранитель?
Он наконец поставил свой чертов кофейник и со спокойным видом повернулся ко мне:
-- Нет, --сказал он, --но я вас люблю.
В этот момент я соскользнула со стула и впервые в жизни хлопнулась в обморок.
Очнувшись на диване, я увидела искаженное лицо Льюиса. Он молча протянул мне бутылку виски. Не сводя с него глаз, Я сделала глоток, потом еще один. Сердце мое забилось спокойней. И я тут же пришла в бешенство:
-- Ах вот оно что! Вы, оказывается, меня любите? Неужели? И поэтому вы убили беднягу Фрэнка? И
несчастную Луэллу! Почему же вы в таком случае не прикончили Пола? Он же мой любовник!
-- Потому что он вас любит. Но если он захочет вас бросить или предать, я убью и его.
-- Боже мой, да вы просто псих. А раньше вы многих убивали?
-- До встречи с вами-нет, --сказал он. --Никогда. Незачем было. Я никого не любил.
Он вдруг разволновался и заходил по комнате, потирая подбородок. Это напоминало какой-то дурацкий сон.
-- Видите ли, до шестнадцати лет никто не обращал на меня никакого внимания. А когда я вырос, все вдруг от меня чего-то захотели-мужчины, женщины, но с условием, что... ну...
