Елизавета все прекрасно понимала. Было очевидно, что смерть Марии навсегда изменит отношение к монархии на Британских островах. Цареубийство значительно усилит парламент, уничтожив «божественность, которая охраняет короля». Ее смерть поможет распространению теории народовластия — убеждению, что источником политической власти является народ, а не правитель, — и идеи, что представителями народа являются те, кто избран в парламент. Именно эту идеологию использовали мятежные лорды в Шотландии, чтобы низложить Марию. Та же теория укоренится и здесь, и — что окажется еще более разрушительным — повторится во Франции через 250 лет после ее смерти, а в конце концов пересечет Атлантику, когда шотландец, доктор Уильям Смолл, будет преподавать этику и политическую теорию юному Томасу Джефферсону в колледже Вильгельма и Марии в Виргинии.
Почему королева Мария с ее многочисленными достоинствами — красивая и умная, общительная и практичная, неотразимая и полная жизни — оказалась скомпрометированной и низложенной? Одна из причин заключается в том, что у нее был непримиримый противник — Уильям Сесил, глава правительства Елизаветы и на протяжении сорока лет главный советник королевы. Он был заклятым врагом королевы Шотландии. И поскольку, в отличие от Елизаветы, Мария исповедовала католичество, а Сесил был одержим идеей превратить все Британские острова в единую протестантскую общину, в его политической структуре власти не оставалось места для независимости Шотландии. Отсюда и постоянные споры с шотландскими союзниками о степени главенства Англии. Елизавета делала все возможное, чтобы защитить идею «божественного права» монархии независимо от вероисповедания правителя, но Сесил был убежден, что парламент имеет право определять наследование трона, руководствуясь соображениями религии, а это означало, что династические притязания Марии должны быть отвергнуты любой ценой.
После своей смерти, как и при жизни, Мария вызывала сильные чувства. Для последователей она оказалась невинной жертвой: ею манипулировали, и ее оклеветали — она оказалась лишь пешкой в руках вероломной шотландской знати и честолюбивых французских и английских политиков, которые считали ее помехой на пути к осуществлению планов. Критиканы указывали на недостатки Марии, ее излишнюю приверженность эмоциям. Она правила по велению сердца и не руководствовалась разумом. Она была femme fatale: обольстительница, ловко манипулировавшая людьми, открыто демонстрировавшая свою сексуальность на балах и пирах, не считаясь с мнением других.
