Он несколько раз прокатил Консуэлу в своей дорогой машине, полагая, что чрезмерных претензий у девчонки, которая неустанно хихикает рядом и кокетливо моргает белесыми ресницами, из-за этого не появится. Совершенно очевидно, что надежды Консуэлы Плечистой на этого Гарпагона, выражаясь мягко, были пустыми.
Столь же преувеличенными были и ожидания Пальца, что на Консуэлу произведет впечатление его залатанный «велорекс». У Пальца не было шансов и против задолжавшего по уши пекаря. Он, Палец, играл роль подсадного ухажера в Консуэлином стремлении доказать собственную неотразимость своим мнимым кавалерам. Инсценировкой провожанья Консуэла, увы, тщетно пыталась досадить пекарю, которому она и ее мамаша достаточно обрыдли. Следить из окна за передвижениями этой смешливой и красноногой экс-невесты ему и в голову не приходило. Первоначально Консуэла замышляла кататься вокруг пекарева дома в «татре-613», но ее владелец по субботам и воскресеньям был особенно занят своей получастной деятельностью, и Консуэлино предложение, прерываемое хохотом, решительно отверг.
Палец, вышагивая своей журавлиной походкой, проводил Консуэлу до самой калитки.
У калитки засмущался и встал, переминаясь с ноги на ногу. При несомненной скромности он все-таки полагал, что один-единственный поцелуйчик и возможный намек на следующее свидание — не слишком высокая плата за трудную поездку в ненадежном драндулете.
— Привет, — сказала Консуэла лаконично и неблагодарно. Из дому доносилось унылое завывание ее мамаши. Она, видимо, пела, а может быть, кто-нибудь поставил ей на ногу тяжелую мебель.
— Погоди, — произнес Палец. — Поди-ка.
Это предложение отнюдь не походило на любовный зов. Скорее, создавало впечатление, что он хочет предупредить о какой-то погрешности в ее туалете.
— Чего? — спросила Консуэла.
— Я — (тут вклинилось то самое непечатное слово) — хотел тебе кой-чего сказать.
Слово-паразит так развеселило Консуэлу, что серые мышки ее зубов едва не выскочили из-под карминовых пуховиков.
Палец стоял разинув рот и записным оратором не казался.
— А ты мне лучше напиши, — крикнула Консуэла, давясь смехом, как другие девчонки давятся рыбьей костью. И исчезла в доме.
Любая ирония была глубоко чужда Пальцу. И к предложению Консуэлы он отнесся с полной серьезностью. Да! Палец написал Консуэле письмо, в котором спрашивал, как она поживает и что поделывает. Что он, дескать, поживает хорошо и вспоминает прекрасные минуты, проведенные с нею. Что будет делать Консуэла в следующую субботу? Он не станет ничего делать, если она, Консуэла, примет его приглашение еще на одну прекрасную поездку. Бензин он процедил через фланелевую тряпку, а бак промыл. И поедут они теперь гладенько, как по маслу.
