Я открыл по ним огонь.
Продолжал стрелять, даже когда они упали.
Это была моя первая стычка со Скабами (от анг. Scab - короста - прим. пер.), как их называли. После того, что мерзкая старуха сделала со мной - а это можно было лишь сравнить с попыткой изнасилования - я пристрелил этих мерзких, заразных ублюдков, не колеблясь.
Тогда я впервые почувствовал вкус крови. Это было все равно, что лишиться девственности. Потом стало гораздо легче.
Психи были повсюду. Но, как ни странно, хорошие люди тоже встречались. Предупреждали насчет опасных районов, насчет лежбищ ночных тварей, насчет территорий, где национальные гвардейцы могли застрелить на месте. Однажды, когда меня преследовала банда Скабов, мне на помощь пришел парень с длинной черной бородкой, вооруженный дробовиком. Он показался мне нормальным. Потом мы ели с ним суп в подвале, где он жил. Он не проронил ни слова, лишь мычал, когда я его о чем-то спрашивал. На полу лежали две закутанные саван фигуры.
- Это мои дочери, - наконец, произнес он. - Это я убил их. Убил их обеих. Они начали меняться.
- Меняться?
Парень посмотрел на меня черными пронзительными глазами. - Превращаться в других. Тех, что со светящимися глазами. Которые выходят лишь по ночам. Так что гляди в оба.
Я ушел оттуда, решив, что парень спятил, как и остальные. Но два дня спустя, я понял, что заблуждался. Тогда я впервые увидел одно из тех существ.
Их называли Детки.
7
Темнело, а до дома было далеко. Одно это уже было проблемой. После всего, что я насмотрелся, мне нужно было быть внимательнее. Я жил раздобытками, поэтому приходилось искать места лучшего улова. На углу Махонинг Авеню и Сауз Гленнеллен находился склад церкви Святого Винсента, где держали продукты для нуждающихся. За эту информацию я отдал одному парню пистолет 38-го калибра. Он уходил из города, и еда его не интересовала.
Поэтому я направился туда.
Я пробрался на склад, разбив окно в переулке. Оказавшись внутри, я без проблем нашел еду. Психов и мутантов поблизости не оказалось, так что это была легкая добыча. Я стал загружать в сумку консервы, коробки с пастой, банки с ветчиной, все, что только можно. Набив мешок, я был счастлив, как канализационная крыса. Поскольку только что приобрел себе еще пару недель жизни.
Когда я вышел на улицу, солнце уже садилось.
Это было время, когда на улицы выползали всевозможные ночные твари - плотоядные хищники, охотники за головами, собиратели костей и кровососы. Я увидел на тротуаре пса. Он просто сидел там. Грязный, запаршивевший ретривер, у которого отсутствовало пол уха. Шкура была покрыта коркой запекшейся крови. Он посмотрел на меня, поджал уши и зарычал.
