Я отдохну, пусто думала Кира, вывалив консервы в мисочки и убредая обратно в комнату. Отдохну и подожду. Если к вечеру не пройдет, я вытащусь. Уже было. Я…
Был еще туалет, в нем тоже полно всего — садиться, отрывать бумагу, нажимать кнопку на бачке.
Она даже помыла руки, и только потом легла, суя ноги под комок одеяла, скрученного с халатом. На столике бархатно мурлыкал мобильный, но пусть.
Кира не помнила, когда ее посетил первый приступ жестокой тоски. Это было еще в школе, и тогда у мамы всегда находились объяснения. Все ведь так просто, знала мама. Плохое настроение? Значит, какая-то из одноклассниц в чем-то Киру опередила. Новое платье, или оценки, а то вдруг — не поделили ухажера, да? Если дело не в подружках, знала мама (а она всегда именно знала, без всяких там предположений), значит, Киру не устраивает их жизнь, вот и скажи про это своему отцу эгоисту, от него не то что денег и помощи, даже письмеца дочке не дождешься. И так далее. А главное, все знаемое всегда имело решения и только дочкина лень или упрямство мешали ей тут же взбодриться и поменять плохое настроение на прекрасное.
— У меня, — наставительно говорила мрачной Кире Татьяна Алексеевна, — всегда прекрасное настроение. Когда мне его не портят некоторые своим кислым видом.
Конечно, Кира маме верила, и поначалу очень старалась. Сперва выискивая причину, а их всегда находилось с излишком. Потом предпринимая всякое. Грустно тебе? Возьми подругу, сходите на комедию. Или почитай веселую книжку. Мрачно и беспросветно? Запишись в спортивную секцию. Так ухайдокаешься на тренировках, забудешь про капризы, еле до кровати доползешь. И вообще…
— В твои годы я работала вовсю. Помогала бабушке, мыла полы в детсаду, и что удивительно, устанешь так на работе, никакая хандра не подступится. Это теперь вы — феи сиреневые.
И мама уходила в кухню, гремела там посудой, очень выразительно, показывая, как работа держит ее на плаву, и ждет Киру, чтоб излечить ее тоже.
Кира старалась. Тоска проходила, обычно на следующее утро. Причем, независимо от стараний Киры. Разве что эти старания выматывали, наутро просыпалась она хоть и нормальной, но слабой, как котенок.
Со временем Кира, поняв, что приступы никуда не деваются, старалась уже в другую сторону. Врала маме о простуде, и вообще о плохом самочувствии. Или пряталась, вяло радуясь, что тоска пришла в будни, можно не пойти в школу, лежать до прихода мамы с работы, а потом снова соврать, о сделанных уроках и докладах, и я, наверное, лягу раньше, совсем голова болит.
