Батарейки упали в ладонь, парень выдохнул, разводя руками в блестящих кожаных рукавах. Улыбнулся откуда-то сверху. Кира вежливо улыбнулась в ответ, поднимая лицо. Какого же он роста? Метра под два?
Улыбка сделала лицо совсем детским, и тщательно выращенная фигурная бородка показалась нарисованной черным фломастером.
И сколько же ему лет? Тридцать? Двадцать восемь?
— Меня зовут Илья, — рассказал посетитель, — я в соседнем доме живу, у меня окно как раз напротив вашего, только на пятом этаже. Я вас давно вижу. Ну, не в окно. Нет в окно, только не в ваше окно, а в свое.
Он остановился, серьезно обдумав сказанное:
— Чего-то наплел, сам сперва не понял, чего. Но вроде ж понятно?
Кира кивнула.
— Вот, — вдохновился Илья, — и вы вообще не такая. Как все. Потому и смотрю. А тогда я не пошел за вами, потому что вы быстро удрали. Но я же знаю, где квартира. Сто раз видел, вы зайдете и хоба, свет загорается. Шторы там, то се. Так что, принес.
Повисло молчание. Кире стало неловко, но не приглашать же в дом мгновенного нового знакомого. Кстати…
— Я Кира.
Она улыбнулась, так широко, как умела. Сдерживаясь, чтоб не уточнить на всякий случай, «а ты живой или как», заговорила быстро, с некоторым дежурным кокетством, чтоб приятно закруглить беседу, не доводя ее до топтания с молчанием:
— Надо же, я не заметила, как выпали. Хорошо, в пакетике, а то посеяла бы набор, жалко. Еще раз спасибо, Илья, теперь соседями будем. Очень рада.
— Я тоже, — кивнул Илья, и отступил еще на шаг, берясь рукой за перила, — вы как захотите, давайте вечером выйдем, ежиков смотреть.
— Что? — не поняла Кира.
— Ежиков. Они сейчас дерутся. Кругом в кустах. У меня фонарик хороший, полицейский. Настоящий. Я буду светить. А вы там снимете, вдруг вам надо. Вы же все время снимаете. Я видел.
— Ежики. Да. Илья, замечательно. Конечно, выйдем, ежиков смотреть.
Она почти закрыла дверь, кивая и сдерживая смех, когда он вернулся, в узкую щель блеснул темным, совсем шальным глазом.
— Платье у вас — улет. Я пойду?
— О, черт. Какой комплимент. Я его не дошила еще.
— Так, — Илья задумался на секунду, — завтра я на работе, а послезавтра у меня день рождения. Так что в среду?
— День рождения. И сколько тебе стукнет? Извините, вам.
Он махнул рукой, разрешая:
— Нормально! А сколько дадите?
— Тридцать два? — наугад предположила Кира.
У Ильи раскрылись глаза, он замотал головой.
— Двадцать восемь? — Кира засмеялась, становясь в дверном проеме удобнее и не замечая, как линолеум студит босые ноги.
