— Хороша, да? Янне сам пригласил ее в жены, а должна бы сразу пойти в матери, рожать новых охотников, но то по желанию айчек, которая схочет себе сразу многих мужей, получает, до первенца. А если схотела побыть с одним, да ежели сам пригласил, то никто, кроме него и не тронет. Девки — то чистая радость, ичка. Чтоб мы тута вовсе не зазверели, кажен день со смертью играючи, они нам и даются. Нежные, танцам ученые, поют, как весенние дождики в утренних облаках. И у меня была такая, Олисса звали, да надоел я ей, как перестал вылетать на охоты. Ушла, в матери ушла, одна радость, с моим первенцем, так что когда помру, то останется после меня знатный охотник, может станет, как Яннека, первым. Да ты не слушай, то сильно красиво она пляшет, вот я и… Ладно, пошли, позову ичку. Эх…
Приговаривая, он вытолкал Даэда в коридор, зашаркал рядом, все еще бормоча о девках и своей Олиссе, в затемненном углу пошевелил шторку, суя в складки голову:
— Роск? Не спишь, ичка? Проведи саа принцессы Неллет к дозорным. И хватит лениться, зайдешь после в оружейную, поможешь мастерам, а то вдруг стая.
Невысокий парнишка с черными короткими волосами выскользнул из-за шторы, молча кивнул, и пошел впереди, не оборачиваясь. За время, пока вел Даэда, проходя насквозь коридоры, поднимаясь по узким лестничкам и ныряя в какие-то тайные углы, что выводили на незнакомые прослойки, не сказал ни слова. А Даэд, пугаясь, пытался запомнить десятки подъемов и поворотов, чтоб суметь после вернуться обратно в каморку, где спал Янне.
Лишь у последней двери парень, распахивая ее на длинный язык, повисший над пустотой, наполненной ярким солнечным светом, сказал хрипловатым голосом:
— Наружное кольцо, саа. Вернешься к первому, не заходя в глубину. Встретимся на охоте.
И ушел по уже знакомому, размеченному одинаковыми дверцами, коридору, который опоясывал весь виток. Даэд кивнул вслед узкой спине. И двинулся по шершавым плитам, висящим над пустотой. На самый край, где торчала решетчатая будочка. Но не успел пройти и нескольких шагов, как внутри будки вскочила, распрямляясь, тонкая фигура. Голос, который грянул, кажется, со всех сторон, чуть не сбросил Даэда вниз от неожиданности.
— Стая! Из южных туч, на северо-запад! Половина часа! Сотня голов и еще десятки!
Даэд повернулся и быстро пошел обратно, повторяя про себя выкрикнутое дозорным. В коридоре уже стало людно. Голос гремел и тут, повторяя сказанное, его перекрывали возбужденные голоса охотников. Кто-то пробежал, волоча серебристый ворох, еще кто-то толкнул Даэда, обругав с веселой злостью.
