Ленка скинула капюшон и мрачно подумала, — а сама-то? Если уж совсем честно, Елена-краса, чего сама сегодня взбесилась? Ведь не только из-за дурацких пленок, а потому что Валик молчит. А мог бы…
— Вот блин, — разозлилась на себя и побежала вверх по пыльным бетонным ступенькам, рассыпая в голых стенах постук каблуков.
Оля была дома и совсем немного удивилась тому, что Ленка без звонка.
— Залазь, — сказала отрывисто и плюнула в картоночку с тушью, завозила в ней пластмассовой маленькой щеточкой, — давай скорее, в комнату.
Ленка скинула пальто и сапожки, вошла, уселась в продавленное кресло рядом с китайской розой в деревянном бочонке.
Оля плотно закрыла дверь, задвинула маленькую, как игрушечную щеколдочку. И села напротив на диван, вытягивая длинные худые ноги в штопаных шерстяных носках.
— Рассказуй. Мои щас к Надьке поедут, собираются там. У младшего именины.
— Гулять будут? А ты нет?
— Та. Мужики нажрутся. А ты надолго? А то я вечером же…
— Угу, — расстроилась Ленка, — к Гане на свидание, да?
Оля скрестила ноги, вытянула шею, запрокинула лицо к зеркальцу. Прикусила губу и стала бережно водить щеточкой по ресницам. Убрав, поморгала. Утешила Ленку:
— Да то аж в семь часов, куча еще времени. Чего стряслось-то?
Ленка вздохнула. В коридоре громко говорил Олин отец, мать скорбно что-то перечила, умолкая, когда он повышал голос. Потоптались, и после хлопнула дверь. Загремел замок.
— Фу, — сказала Оля, — наконец-то. Жрать хочешь? У меня картошка тушится. С мясом. С деревни привезли кусок.
— Хочу. С мясом хочу.
— Угу. Сиди тогда, я за хлебом сгоняю. Кончился.
Ленка не успела ничего возразить, а Рыбка уже накинула пальто и выскочила, хлопнув дверью.
И Ленка сразу пошла в кухню, потому что оттуда, из окна был виден весь автовокзал, курган в центре, и крыши автобусов. А главное, была видна Оля, вышла из-за угла и, резко отмахивая рукой, спешила к ларечку у перекрестка. Смотреть на нее сверху было интересно и странно. И Ленка, провожая глазами маленькую фигурку в вишневом пальто, с зонтиком над белыми волосами, представила себе все это на снимке — сверху, будто люди — шахматные фигуры. Тут же вспомнила злое обещание, данное маме, порезанную пленку. Вздохнула. Но вот что интересно, вроде бы и взбесилась, но пленку схватила самую паршивую, которая все равно, мало куда годилась, а не ту, где Валик и Коктебель.
Оля пропала в дверях магазина.
Ленка соскучилась смотреть на серые крыши и серый асфальт. Ушла в коридор, и там на тумбочке, стоял телефон, белый, захватанный руками. А рядом вазочка с пластмассовым ужасным цветком.
