Я скромно пожала плечами. Рогозин устало потер глаза и покачал головой.
- Иди в комнату. Сейчас приду.
Я быстро спрыгнула с тумбы, совсем позабыв о ранке, и тут же поморщилась от боли.
- Это тебе наказание, - бросил через плечо Рогозин. - За ночное чревоугодие.
- Угу. Икорку прихватите! - не растерялась я и про себя подумала, что раз буду грешить этой ночью, то с шиком. Внизу что-то грохотало, слышались мужские голоса, и вскоре в мою комнату явился дядя Дима с бутылкой вина в одной руке и банкой икры в другой.
- Признаюсь, я еще не решил, что лучше... - задумчиво произнес он, поставив добро на тумбочку. - Накормить тебя или споить?
А после достал зажатую резинкой штанов на его талии столовую ложку и вручил мне.
Ни хлеба, ни сыра, ни тарелки, ни даже бокала. Логично, учитывая, что карманов у Рогозина не было. Как и майки. Есть икру столовой ложкой и запивать вином прямо с горлышка посреди ночи в компании полуобнаженного мужчины... Ну, это не то, что я могла бы назвать обыденным делом.
Я даже не знала, с чего начать, но за мной и тут галантно поухаживали. Открыв консервы, дядя Дима протянул их мне, а сам уселся на кровать и отпил вина.
Я чувствовала себя нелепо, неуютно и вообще странно. Но как любила говорить моя новая университетская подружка, Оля: "В любой непонятной ситуации ешь!".
И я начала есть, стараясь избегать хитрого прищура Рогозина.
- В итоге, - как ни в чем не бывало, продолжил он, - я пришел к выводу, что раз ты в моем холодильнике на алкоголь позарилась, то напиться хотела самостоятельно. А я вообще ни при чем. Тебе же восемнадцать есть?
Не дожидаясь ответа, он протянул мне бутылку. Секунду сомневалась, но соленый деликатес дал о себе знать, и я приняла вино.
Отхлебнула глоточек, поморщилась и только тогда ответила:
- Неа! Мне через месяц исполнится.
- А, тогда отдай! - возмутился дядя Дима и с жадностью отобрал пойло. Вкусное, между прочим. - Через месяц и поговорим.
- А зачем? - полюбопытствовала я, почти схомячив баночку.
- Что, зачем? - уточнил дядя Дима, практически опустошив бутылку.
- Спаивать меня. Зачем вам?
- А уже незачем. - Он улыбнулся уголком губ, а потом сделал самою глупую и необъяснимую вещь, которую только можно было сделать в этот момент. Прижался к моим губам. Я просто замерла, не веря и не представляя, как на это реагировать. Но и Рогозин не стал углубляться. Я только ощутила вкус вина на его теплых губах, как он так же резко отстранился.
- Спокойно ночи, - шепнул этот непостижимый мужчина без тени улыбки. И ушел.
