Мистер Эндорфин | страница 15
Вернувшись из загранкомандировки, я решил реабилитироваться и вздыбить свои биоритмы. Я пригласил избранницу в ресторан-ресторан. Для меня в те годы это был даже ресторан-ресторан-ресторан. Одно пафосное место в центре Москвы: шапка была явно не по Сеньке. (Названия не помню: оно навечно погребено в трясине травмирующего воспоминания.)
Но триста понтов открывают любые двери. Как триста спартанцев. А триста пятьдесят — тем более.
Мы с моей спутницей сели за столик.
«Заказывай, что хочешь!» — щедро провозгласил я и попытался отодвинуть меню подальше от девушки.
Она заказала котлеты, как сейчас помню. Я тоже хотел их заказать: это было единственное понятное блюдо во всем меню посреди мильфеев, штруделей и прочей кулинарной нечисти. Чтобы не ударить в грязь лицом, я выбрал нечто под названием «мясной тартар».
«Ой, а что это?» — спросила моя спутница.
Я фыркнул с такой экспрессией, что у меня чуть не оторвались ноздри. Она стушевалась.
Через полчаса девушка сидела уже полностью раздавленная моими понтами и местными канделябрами, тихая, как камбала. Она даже моргала неуверенно.
Рыбалка удалась, клев был хороший, оставалось только подсечь — так мне казалось (мы, мужики, на свиданиях всегда в таких терминах про себя рассуждаем, в режиме «Диалогов о рыбалке» Затевахина).
И я подсек. Спутница сама дала мне повод.
«Может, вина больше не будем заказывать? — прошептала она. — Уж слишком дорого здесь все».
Хорошая, еще советская девушка. Готовая жена, в подарочной упаковке.
Я снова фыркнул, придержав ноздри.
«Да ладно», — сказал я.
Точнее, я сказал «да лана», как говорят профессиональные понторезы через хорошо раскатанную губу. И добавил, контрольным в голову:
«Не парься, я позавчера в Амстердаме сто долларов в казино выиграл…»
«Позавчера» было важной деталью. Я ведь действительно вернулся из своей первой командировки накануне, и это «позавчера» намекало на то, что я активно мотаюсь по миру, так что ей невероятно повезло застать меня в Москве.
По взгляду спутницы я понял, что она прочитала мою фразу именно так.
Мы с ней сидели напротив друг друга. Столики были маленькими (видимо, чтобы микроскопические порции казались на них больше), и я видел ноги девушки внизу. После слов о казино и Амстердаме моя спутница положила ногу на ногу, и носок ее туфельки указал прямо на меня. Все. Мышеловка захлопнулась.
Еще в моем отрочестве старшие товарищи во дворе, дворняжки-ловеласы, рассказывали нам, салажатам, про женский «язык тела». И мы на всю жизнь запомнили и пронесли в горячих пылких сердцах священное знание о том, что если туфелька девушки носком указывает на вас, то девушка ваша.
