— Возьмут, — обнадежила меня женщина. — Чего же не взять! Деньги только плати! И обменяешь свое золото на ключик от сейфа.
Так вот, значит, куда так торопился шустрый парень! Теперь в одной из ячеек хранятся работы Куницина. Понятно, что никто не скажет мне, в какой именно, эта информация конфиденциальна, даже и пытаться бесполезно. Я молча вышла на лестницу и спустилась на первый этаж. Виктор ожидал меня в машине. Я села за руль и направилась в редакцию.
Кряжимского уже не было на месте, поэтому мне пришлось самой открывать все кабинеты. Виктор же пошел в фотолабораторию, чтобы проявить все сделанные снимки. В моем кабинете на столе Сергей Иванович оставил записку, где указал, кто проживает по тому адресу, где сейчас находилась девушка. В этой квартире была прописана только одна пожилая женщина, о чем свидетельствовала дата ее рождения, — Мещанинова Валентина Николаевна. По возрасту, как я прикинула, она не могла доводиться нашим подозреваемым ни матерью, ни бабушкой. Вот теткой — могла, хотя, что более вероятно, эта женщина просто сдавала свою квартиру криминальной парочке.
Порыскав в компьютере информацию о том, кому Мещанинова сдала свою квартиру, — я понадеялась, что она воспользовалась услугами какой-нибудь риелтерской компании, — но ничего не обнаружила. Но Валентина Николаевна могла и не оформлять никакой документации или же сдала квартиру по знакомству. К сожалению, мне не удалось узнать даже имени девушки, что, конечно же, затрудняло общение с ней.
Сунув снимки, которые сделал Виктор, в сумочку, мы спустились к машине. С нами были также фотографии нескольких работ Куницина, украденных или выкупленных.
— Вам кого? — удивленно спросила голубоглазая девушка, открывая дверь.
— Мне бы хотелось поговорить с Алексеем, — сообщила я, так как знала имя парня.
— Зачем? — спросила девушка, настороженно рассматривая меня.
— По личному вопросу, — уклончиво ответила я.
— А его нет дома. — Девушка явно растерялась.
— А вы кто ему будете? — немного нагловато спросила я.
— Я его жена.., можно сказать!
— Тогда я могу поговорить и с вами, — решила я и прошла в квартиру, как только девушка открыла дверь пошире.
Начинать разговор у порога о том, что я пришла выбивать у нее признания в содеянном, не имело смысла. Девушка могла спокойно хлопнуть дверью и не пустить меня на порог, поэтому я начала разговор на совершенно другую тему.
В маленькой прихожей стояла старая поцарапанная вешалка, под которой громоздились коробки с обувью. Я не стала разуваться по просьбе девушки, так как крашеный пол был откровенно грязный. Мы прошли в комнату, небогато обставленную — обшарпанный диван и небольшой шкаф для одежды. Ни телевизора, ни магнитофона, ни коврика, ни безделушки для уюта — ничего. И чем здесь занималась девушка — непонятно. На диване не было ни газет, ни журналов, ни книг, из кухни не пахло приготовленной едой. На девушке, как и вчера, была широкая юбка и свободный пуловер, только туфли стояли у порога, и она ходила в тапочках.
