Сок глазных яблок | страница 77



* * *

Если и верить во что-нибудь слепо, то только в себя.

* * *

Этого беглеца заточили в башню, его сажают на цепь, бьют, приковывают наручником к запястью… кстати, который час?

* * *

В бегстве от неопределенности, в страхе перемен в поиске постоянства, в требовании гарантий – отчаянные попытки, медленно проваливаясь в зыбучий песок, зацепиться за скользкое стекло и хоть ненадолго соприкоснуться с Вечностью, прежде чем будешь погребен на дне древних песочных часов.

Про боль

Боль – это предостережение или вызов?

* * *

Из любопытства в детстве я ломала любимые игрушки, в подростковом возрасте мучила свое тело, в юности проверяла на прочность свою психику, а сейчас, в молодости, насилую свою душу. Я познаю этот мир через разрушение самой себя и пресыщение болью. Должны быть иные способы, но я не умею по-другому, я просто не знаю – как.

* * *

Шипы вырастают на месте ран.

* * *

Она незаметно подходит ко мне сзади и нежно обнимает за плечи, всаживая когти между ребер, прямо в сердце. Ей просто хочется пить – такова ее сущность, и она пьет мои слезы. Нельзя вырываться и брыкаться, можно только плакать и умолять ее уйти. Время от времени она приходит ко всем людям, но каждый называет ее по-своему.

* * *

Когда по-настоящему плохо, никого не оказывается рядом. Потому что по-настоящему плохо почему-то всегда ночью, а ночью все спят.

* * *

«Почему я?», «За что?» – эти вопросы можно задавать до бесконечности. На них нет ответа, да он мне и не нужен, я просто не хочу брать на себя ответственность. Рыдать из-за вселенской несправедливости намного приятнее и проще.

* * *

Самобичевание всегда излишне. Открываешь любой кодекс или устав: за один и тот же проступок человек не может нести наказание дважды. Жизнь уже наказала за ошибку, зачем же вдобавок самолично истязать себе душу?

* * *

Я не догадывалась, что у меня была депрессия но находиться среди людей было пыткой: их взгляды высасывали из меня энергию, случайные прикосновения ударяли по коже током, а шум вокруг утомлял похлеще грохота отбойного молотка. Время шло невыносимо медленно, еле-еле, хромая на обе стрелки. После каждой пары в универе уровень напряжения и дискомфорта зашкаливал. Но общение в перерывах выматывало меня еще больше, даже если я просто слушала, о чем говорят другие: грустное вгоняло меня в уныние и солью бередило раны, веселое раздражало своей слащавостью и сахаром сводило зубы, а нейтральное разочаровывало пресной пустышкой, лишенной эмоциональной начинки.