— Ну, сам так сам. Ты мне лучше поподробнее опиши пассажиров своих. Рост какой у них, телосложение и так далее.
Игнатьев стал перечислять приметы.
— А еще, ваше благородие, у старшого взгляд такой, особенный.
— Какой такой особенный?
— А такой, нехороший. Мурашки по коже от этого взгляда.
— А раньше никого из них не видел?
— Того, который в бобрах был, не видал, а вот того, кто помоложе, — видел где-то, а вот где — не припомню.
— Постарайся, пожалуйста. В Кашире, в Туле, в Москве, где?
— Ну уж не в Туле и не в Москве, это точно. Я там годов десять не был. В городе у нас видел, а где — не помню. Эх, сейчас бы чарочку, память освежить.
Урядник достал из-за голенища маленькую медную фляжку и протянул Игнатьеву.
— Все не пей, мне оставь.
Игнатьев схватил фляжку и присосался к ней, да так крепко, что урядник еле вырвал ее у него из рук.
— Кому расскажешь, не поверят, какие чудесные у нас полицейские, второй раз угощают! С меня причитается! Я уж в долгу не останусь, так угощу, что долго помнить будете, да и рыбки свеженькой всегда доставлю.
— Рыбка — это хорошо, — сказал урядник. — Мозги то у тебя заработали? Вспомнил, где громилу видел?
Мужик задумался. По нему было видно, что он и вправду пытается вспомнить, где видел своего пассажира.
— Нет, не вспоминается. Вот если бы еще!
— Будет с тебя.
Тараканов прислонился к окну и стал дремать.
Когда они вышли на площадь перед Павелецким вокзалом и стали рядиться с извозчиками, Тараканов почувствовал, что его знобит. Сразу вдруг начало першить в горле, из носа потекло. В санках симптомы простуды усилились, и, входя в жандармское помещение вокзала, Тараканов понял, что заболел.
Их ждали двое. Один представился полицейским надзирателем охранного отделения Поликарповым, а напарника представил агентом Георгадзе.
— Вы вдвоем?
— А вы хотели, чтобы весь жандармский дивизион на вокзал прислали? Это у вас в деревне экс — событие, а в Москве их по два-три в неделю. Я уж и не помню, когда дома был. А вы почему по форме? Неужели не могли сообразить в партикулярное переодеться?
— Да времени совсем не было.
— Как же нам быть? Ну, вы, ладно, то, что в чиновничьей шинели, в принципе даже лучше, на ней же не написано, что вы по полиции служите. А вот как быть с урядником? Если они увидят урядника на московском вокзале, то сразу догадаются, зачем он здесь. Господин старший унтер-офицер, — обратился Поликарпов к жандарму, — не распорядитесь ли вызвать сюда какого-нибудь городового схожей с урядником комплекции? Пусть они с ним шинелями и шапками поменяются, и пока мы не закончим, городовой у вас чайку попьет.
