Кальфсон устроил свою кузницу в пристройке за домом Вальтьофа. Пока он бил молотом, наслаждаясь жаром у наковальни, Лейф или Скьольд раздували мехи над торфяным очагом.
— Давай живее, тролль! Посмотри на мои руки: мой отец, Бьорн Рыжая Голова, заставлял меня с пяти лет раздувать мехи. — У кузнеца были огромные, с набухшими жилами руки. — Самый первый викинг был кузнецом, малыш! В давние времена, собираясь в поход, викинг ковал себе меч, а когда возвращался в Норвегию, ковал себе лемех для плуга. А я, я чую железо в земле, как лиса чует зайца. И я буду искать железо везде, даже подо льдом, и, когда найду его, выкую для каждого мужчины меч, который не разъест ржавчина.
Он громко хохотал, и смех придавал его лицу еще более свирепое выражение. Порой Бьорн своей медвежьей лапой брал Лейфа за подбородок.
— Из тебя вышел бы неплохой кузнец, но тебя ждет иная судьба… на море. Что ж, добрый моряк стоит хорошего кузнеца!
В тесном общении с огнем и металлом Бьорн Кальфсон обрел дар предвидения, недоступного простым смертным. Он предсказывал будущее, и не раз его проникновение в тайны грядущего поражало окружавших его людей, но Бьорн упорно отказывался делиться с викингами своими знаниями. Только для Лейфа, сына своего друга, кузнец делал исключение.
Когда Бьорн пел, кузница гудела тысячей отголосков. Могучий бас Кальфсона будил душу, вложенную кузнецом в ножи, железные котлы и косы. Бьорн знал только одну песню, песню Грима, непревзойденного кузнеца:
Кузнец подняться должен до зари,
Коль ждет награды за упорный труд.
Мехами буйный ветер порожден.
Железо докрасна раскалено.
Тяжелый молот мой кует его
Под мерное гудение мехов.
И он наносил удар за ударом. Наковальня разбрасывала кругом венки искр, а молот с ураганным грохотом обрушивался на раскаленный металл.
Лейф с уважением посматривал на Бьорна. После Эйрика Рыжего, дяди Бьярни и его отца, Вальтьофа, кузнец Кальфсон был наиболее почитаемым человеком на острове. И разве не предсказывал он славное будущее тем, кто уходит в море?
Эйрик и Бьярни часто заходили в кузницу. Они делились с Бьорном своими планами на весну, советовались об ограждении полей, о постройке новых домов и верфи, которую можно было возвести прямо на песчаном берегу.
Бьорн поглядывал на обоих моряков, хмуря почерневшие от угля брови.
— Таким, как вы, долго не усидеть на одном месте. Ваши глаза уже обращены к морю.
Эйрик и Бьярни возражали ему, но кузнец в ответ лишь медленно покачивал головой.
