Стоит сравнить. Вот Евангелие:
«Итак, во всём, как хотите, чтобы с вами поступали, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и пророки».
И «Беседы и суждения»:
«Не делай другим того, чего не желаешь себе. И тогда не будет обиженных ни в государстве, ни в семье».
В тексте «Лунь юя», там, где в русском переводе сказано «обиженных», стоит иероглиф юань. Это не просто «обида». Это едва ли не всеобъемлющий комплекс всего негативного, разобщающего: «обида», «зло», «вред», «злоба», «враждебность», «ненависть», «возмущение». Отсутствие юань в семье — это благоденствие родного дома. Отсутствие юань в стране — это благоденствие родного края. И для того, чтобы такое состояние оказалось достигнуто, нужно всего-то лишь вести себя по отношению к окружающим так, как ты хотел бы, чтобы они вели себя по отношению к тебе.
Но даже если понимать юань как просто «обиду»… Вчитайтесь во вторую часть фразы ещё раз. Это же почти дословно знаменитое «И пусть никто не уйдёт обиженный», произнесённое и записанное на две с половиной тысячи лет раньше «Пикника на обочине»!
Запомним это и вернёмся к Конфуцию.
Уже из этого короткого высказывания видно, какое громадное значение придавал он этической наполненности межчеловеческих отношений. Посредством одной лишь их гармонизации можно добиться гармонии всего социума. Ни закон, ни пророки, если верить Конфуцию, туг не нужны. Достаточно всего лишь заботливого семьянина.
Чуть более подробно представления об идеальном обществе изложены в одном из наиболее известных пассажей «Лунь юя», посвящённом тому, как размечтались Учитель и два его ученика.
«Янь Юань и Цзы-лу стояли около Учителя. Учитель предложил: „Пусть каждый из вас расскажет о своих желаниях“. Цзы-лу сказал: „Я бы хотел, чтобы мои друзья совместно со мной пользовались [моими] колесницами, лошадьми и халатами на меху. И я бы хотел не сердиться на них, когда они что-нибудь испортят“. Янь Юань сказал: „Я не хотел бы выставлять напоказ своих достоинств и распространяться насчёт своих заслуг“. Цзы-лу сказал: „А теперь мы хотели бы услышать о желаниях Учителя“. Учитель сказал: „Я хотел бы, чтобы старые могли жить в покое, чтобы друзья доверяли друг другу и чтобы было кому заботиться о малых детях“».
Воистину — скажи мне, о чём ты мечтаешь, и я скажу тебе, кто ты.
Цзы-лу — славный и не очень далёкий человек, пределом мечтаний которого является не раздражаться на друзей при совместном пользовании имуществом. Он честно хочет быть щедрым и бескорыстным, но сам чувствует, что не вполне готов к этому. Пока его вещи возвращаются к нему в целости-сохранности, он ещё может оставаться безмятежен, но перспектива увидеть на своей колеснице не им самим оставленную царапину настолько ему неприятна, что он ни много ни мало — просто-таки мечтает не испытать при этом раздражения.
