— Белла рагацца,[2] — восхищенно проговорил он. Марио и Беппина в знак согласия кивнули головами. Беппина добавила:
— Революционерка, беглая… Русский царь хотел ее удушить…
— Удушить?! Ее? Но за что? — искренне удивился Баруччи.
Марио посмотрел на жену, на Баруччи, снова на жену и не совсем решительно предложил:
— Вот что, женка… А что если мы предложим ему работу у нас?..
И еще раз обласкал взглядом богатырскую грудь Баруччи. Беппина также обвела деловитым взглядом всю фигуру молодого соотечественника и, видимо, учитывая его силы, сочувственно поддержала:
— Я не думаю, чтобы это было совсем плохо!
— Как вас зовут? — спросил Марио и, получив ответ, предложил: — Идем, потолкуем! Мы заарендовали вот эту самую пустошь под гвоздичную плантацию. Тут будет немало работы!..
— Никакой работы я не боюсь! — поторопился согласиться Баруччи. — Я работал на гвоздике.
— Придется повозиться с землей, — продолжал Марио, — она здорово загажена. Мусор, камни, сорная трава…
— Вижу, знаю! — торопливо соглашался Баруччи, — мусор, камни, сорная трава, да, да…
— Будет много поливки!
— Да, да, и поливки!..
В этот вечер, в первый раз за четыре дня, Баруччи ел суп из лука и белого хлеба, макароны с томатами и пил кьянти. Его жилищем была сколоченная из жидких тесин хижина на пустоши. Марио и Беппина помещались тут же.
С утра следующего дня все втроем принялись за трудную работу по очистке пустоши.
Знакомство с золотоволосой обитательницей домика в три окна началось у Баруччи со следующего же дня.
Марио и Беппина собирали камни, загромождавшие пустошь, а Баруччи свозил их на тачке в овраг. Работа была не из легких. Нагруженная тачка вязла колесом в почве, и Баруччи приходилось напрягать всю свою силу, чтобы продвигать ее. Его лицо, грудь и руки лоснились от пота, как смазанные маслом, и весь он напоминал добрую взмыленную лошадь. В один из моментов, когда он как раз подкатил свой груз к краю оврага, из-за кустарника, окаймлявшего пустошь, показалась фигура девушки. В руках у нее была раскрытая книга. Баруччи снял шляпу.
— Буона джорно, синьорина!
Девушка вздрогнула и смутилась.
— Здравствуйте… не знаю, как вас звать! — улыбнулась она.
— Паоло! — с готовностью ответил Баруччи и повторил еще раз полностью:
— Паоло Баруччи! Я теперь здесь работаю.
— С Марио?
— Да, синьорина! Будем сажать гвоздику.
Девушка посмотрела на нагруженную тачку и спросила:
— Это очень тяжело?
— О-о, нет, синьорина, я достаточно сильный! — улыбнулся Баруччи и, как бы в доказательство, легко и ловко перевернул тачку в овраг. Камни с глухим шумом покатились вниз, подпрыгивая и перегоняя друг друга. Форестьера — так мысленно называл свою новую знакомую Баруччи — внимательно следила за их падением, склонившись над оврагом. Когда последний камень, докатившись до дна, успокоился там, она выпрямилась и с улыбкой посмотрела на Баруччи:
