— Господи! — сказала Анюта. — Что… все это было? Это… с нами было? Или… мне кажется? Что мы делали на этом острове?
Андрей молчал, спихивая лодку в воду.
— Знаешь, почему меня не любит Бисмарк? — спросила Анюта. — Мы… как-то шли с Семкой по двору, а он летел за нами. Я тогда сказала Семке, что у нас с ним все… Все. Он стал кричать, что изувечит тебя, что зря я с тобой связываюсь, ну и так далее… Я сказала, что все равно — все! Я сказала, проживи он, Семка, хоть тысячу лет, он никогда не… дотянется, не сможет стать таким, как ты, потому что вы… слишком разные. А он сказал, что я тебя не знаю. Что я тебе не нужна… Он сказал, тебе никто, кроме тебя самого, не нужен. Неужели, говорит, не видишь, это же у него на лице написано! Сказал, что как только… Одним словом, сказал, что ты меня быстро бросишь. А я ответила — пусть! Как будет, так и будет! А к нему никогда не вернусь, все! Тогда он разозлился и бросил камень в Бисмарка. Не попал, а Бисмарк обиделся. На меня почему-то обиделся… Зачем Семка принес утром коробку?
Андрей не понимал, кому она это говорит.
— Это я не с тобой, — словно прочитала его мысли Анюта. — Не с тобой разговариваю…
— С кем же?
— Твоя тень… — прошептала Анюта. — С ней разговариваю… Тени можно говорить что угодно. Тень не ответит, не обидится… Тень — никакая… Сама по себе, сама для себя… Ты… Ты был раньше. Когда мы гуляли по парку, когда… еще ехали на машине сюда, шли на озеро, когда я танцевала… Зачем в тот день, когда ты дрался с Семкиной компанией, я пошла домой через парк? Зачем…
— Я же говорил тебе, — осторожно напомнил Андрей, — из-за черной старухи, помнишь?
— Да-да, она видела, когда я возвращалась ночью… с этого склада, мне казалось, она все про меня знает… Но ты… Ты… еще более отвратительная старуха… Ты хоть понимаешь? Ты… старуха и ты… тень. Зачем ты превратился в тень?
Андрей усадил Анюту спереди, оттолкнул лодку от берега. Сел на весла спиной к Анюте. Раз-два! Раз-два! — вонзил весла в воду.
Остров быстро отдалялся, обретая привычные очертания. Мир за это время, казалось, стал еще краше. Вода сияла. Розовое облако подковой повисло в воздухе, обещая счастье. На птицу фламинго было похоже облако, когда летит она, выгнув крылья, обгоняя собственное туловище.
Что-то в мире изменилось. Андрей попытался понять: что же именно? И понял. В новом мире сделались невозможными белый волк, седой старец, рисующий коршуна, Аполлон-Мусагет и даже злодей Шарки. Как-то вдруг раз и навсегда Андрей перестал в них верить, и не было в душе сожаления. Холодный ясный свет наполнил воздух. Андрею стало зябко в его негреющих лучах. Лодка все дальше отплывала от острова. В ледяных небесах было пусто. Облако исчезло. Дважды за все лодочное время Андрей обернулся. В первый раз увидел, что Анюта, опустив голову, задумчиво чертит пальцем по стеклянной черной воде. Во второй — что она плачет…
