Он с трудом поднялся:
— Спасибо, друг, ты меня выручил, — протянул прохожему руку.
Тот после некоторого раздумья пожал ее. Он вдруг узнал руку Димыча. Только у одного человека могла быть такая наколка на пальце: змея с лицом женщины и жалом, торчащим из уст.
— Димыч! Ты когда вернулся? Ты сколько после того… — он хотел спросить, раз отсидел, но сдержался.
— Давно, — сухо ответил Димыч. — У тебя разбита бровь. Если хочешь, можешь зайти ко мне, умыться.
— Зайти? К… тебе? — он растерялся. Вдруг вспомнилась овечья физиономия Димыча с красными сетчатыми следами. У Димыча не могло быть никакого дома!
— Я живу здесь недалеко, — сказал Димыч. — У меня дети, жена. Если хочешь, зайдем.
— А как же… — он опять не окончил фразу.
— А… — помедлив, произнес Димыч. — Эпизод из детства. Не более. Уже забыл…
Метро между тем закрылось. В такси с разбитыми бровями не сажают. В родном дворе он оказался под утро. На детской площадке поскрипывали качели.
— Привет! — он устало опустился рядом. В утреннем мраке нечего и думать было разглядывать ее глаза. — Мы давно не виделись. Но ты совершенно не меняешься.
Она была в хорошем настроении:
— Я меняюсь, точнее, могла бы меняться, если бы менялись твои представления обо мне.
— Намеки, чудеса, — поморщился он, — для меня это слишком сложно. К тому же… голова болит и бровь разбили.
— О господи! — она приложила ледяную руку к его лбу. Боль тут же утихла. — Ты совсем не тщеславен! — вдруг произнесла с обидой.
— Чего нет, того нет, — в прояснившейся голове вновь засвербили мысли о девушках: с которой он недавно расстался и которая ждала его в общежитии. — Вот что! — схватил за руку качельную знакомую. — Выходи за меня замуж, я серьезно! В конце концов, мы давно друг друга знаем.
Она от души рассмеялась. Опять ему почему-то почудилась труба. Какая труба? Что за труба?
— Боюсь, мне не суждено замужество. Но я предлагаю тебе разрешить этот вопрос просто, — сказала она. — Вот пятак. Если выпадет орел, женишься на первой девушке. Если решка — на второй. А если… встанет на ребро, на мне. Согласен?
— И если улетит в небо, на тебе, идет?
— Идет, — она со смехом подбросила монету.
Тускло мелькнув, пятак исчез в воздухе. Некоторое время они молча ждали, когда он упадет, но у пятака словно крылышки выросли.
— Так! — обрадовался он.
Пятак шлепнулся на песок, завертелся юлой, потом замер на ребре. Не веря глазам, он протянул руку, но в этот момент пятак лег как надо. Выпал орел.
