Андрей проснулся в двенадцать часов и подумал, что ничего не может быть хуже, чем вернуться из армии и жить одному в пыльной квартире с урчащим на кухне холодильником и краном, из которого всю ночь падает в раковину звонкая капля. Андрею хотелось, чтобы за ним ухаживали, чтобы на кухне шипела сковородка, а кофейник, покрытый полотенцем, уже стоял на столе.
Он позвонил преподавателю.
— Здравствуйте, я вернулся, — сказал Андрей.
— Андрюша? Я очень рад! Видел себя в журнале?
— Спасибо! Мне в часть выслали экземпляр…
— Ну и как?
— Узнав, что я писатель, старшина на день раньше забрал меня с гауптвахты.
— Я слышал, ты разошелся с женой. Это правда?
— Правда. Хотя я еще не знаю…
— Вот как? Зайдешь в институт?
— Да. Завтра.
С часу до двух Андрей обзвонил всех знакомых, договорился встретиться с двумя девушками, получил приглашение на свадьбу и на день рождения.
Андрей доставал из шкафа многочисленные джинсы и куртки, мерил новые, которые привезла ему мать. В три часа ему принесли телеграмму. Мать приезжала через пять дней.
Но, занимаясь этими не особенно важными делами, он думал о Юлии, о том, какая она красивая и глупая. Андрей всегда считал, что она слишком откровенна' в выражении своих симпатий. Юлия не знала себе цены. Андрей понял это уже после развода, когда увидел, какими глазами смотрела она на даче на того парня. И еще Андрей подумал, что любовь у Юлии была утомляющая, проявляющаяся во всем и не знающая меры.
А сегодня у них будет совсем другая встреча. Андрей посмотрел на часы. До нее оставалось полтора часа.
Он пошел в гараж, завел «опель» и долга сидел, глядя в окно. До станции метро «Библиотека имени Ленина» можно было доехать за пятнадцать минут, и тогда оставалось сорок пять минут свободного времени. Но он все равно поехал по страшному гололеду, и маленькая скорость «опеля» показалась спасительной. У светофора неожиданно столкнулись «Волга» и грузовик, и, затормозив, Андрей по льду, как на коньках, доехал до места аварии. Проверка документов и свидетельские показания заняли сорок минут. Андрей на какое-то время забыл про встречу с Юлией, потому что, когда он был на машине, он жил по принципу «Сел за руль, забудь про время».
Но к Библиотеке имени Ленина он подъехал точно в шесть и когда спустился по эскалатору, то увидел Юлию — в длинной до пят шубе и без шапки она стояла и внимательно смотрела, как из вагонов выходят люди.
Андрей вдруг понял, что с этого момента начинается его каторга. Что ему до безумия жалко Юлию — глупую, красивую и беззащитную. Что он даже представить себе не в силах, как это рядом с ней может быть кто-то другой. Он вспомнил, как Юлия всегда говорила то же самое, что говорил он, и то, что сейчас она, по-видимому, повторяет чужие слова, приводило его в отчаянье. Он, вдруг осознал, что весь армейский год любил ее, но понимал: вернись Юлия к нему сейчас — он станет прежним, холодным и равнодушным. Когда-то давно, на семинаре, преподаватель говорил, что иногда человек может скатиться с бесконечно большого круга жизни на малый, замкнутый круг, выйти из которого в сто раз труднее, чем в него попасть. Преподаватель называл этот круг эгоизмом. «Став эгоистом, человек навеки остается в малом круге… — сказал преподаватель. — Увы, — добавил он, — это относится не только к героям произведений, но и к их авторам…»
