Пушки били где-то за высотой.
Хорошо, когда враг тебя не видит! Но вот Рыжов оставил воронку. Проползет ли он этот десяток метров до колючей проволоки с тяжелым зарядом, не выдав себя врагу?
…Немцы не заметили Рыжова. Но, очевидно, шорох встревожил их. Пулемет застучал.
Рыжов отполз и вновь оказался в своей воронке. «Все равно доберусь и подорву, подорву!»
Он начал подползать стороной, невзирая на пули. Колючки проволоки коснулись спины, Рыжов пробрался под ними. Выждал. Немцы угомонились и не подавали никаких признаков жизни.
В двух-трех метрах от немецкого пулемета Василий заложил под проволоку заряд. Пальцы работали быстро. Распущен и протянут шнур. Через несколько минут шипящая искорка побежала к заряду.
Взрыв был неожиданным и сильным. Он разорвал на клочья мрак. Рыжов вскочил на ноги: «А ну, что стало там, интересно посмотреть на свою работу!»
Он побежал к тому месту, где взрывом разбросало проволоку вместе с кольями в разные стороны. Проход был не меньше десятка метров. Окоп засыпало. Одного немца не видно, завалило, а изуродованный труп другого выбросило наверх.
«Пулемет цел!» — удивился сапер.
Немцы в траншее на высоте были разбужены взрывом и открыли беспорядочный огонь. Но Рыжов добрался до пулемета, взвалил его на плечи и принес в часть.
— Наш Вася, — говорили бойцы, — что захочет, сделает. Главное: всегда сделает, и живой останется.
Штурм высоты прошел с успехом.
…Так шаг за шагом войска приближались к полной победе в Крыму.
Далеко еще было до весны. Почти без дров (на каменистой почве «крымского пятачка» — ни деревца, а топливо из-за пролива и с окраин Керчи едва успевали подвозить для кухонь), без хорошей воды (во всех колодцах на полуострове вода солоноватая и горькая) зимовали войска. Но в этой обстановке все готовились к решительному удару.
Когда войска шли с мыса Херсонес, полностью очистив Крым, я узнал, что Василию Рыжову присвоено звание Героя Советского Союза. Мы встретились на фронтовой дороге. Вернее, на бывшей фронтовой дороге. Не было уже в Крыму врага.
Я поздравил Рыжова. Спросил:
— Что пишут из дому?
— Ох и пишут, — опередил Василия товарищ, — все девушки со станицы пишут! В особенности — одна.
— Ну тебя! — отмахнулся Рыжов.
* * *
…В окопах тогда, когда вьюга свистит всю ночь, тянет к думам о родных и близких. Сидят бойцы, разговаривают медленно, мечтательно. Пишут письма в землянках при свете коптилок, а то и поют не смело, но задушевно.
Не знаю, кто автор этой песни, но ее часто пели под Керчью в те вьюжные долгие дни:
