Одним словом, этот человек полностью соответствовал параграфу второму секретной инструкции МВД «По организации филёрского наблюдения».
Соколов обнял старого знакомца, с которым переловил немало преступников разного калибра, спросил о жизни, о том сём и уже серьёзным тоном осведомился:
— Коля, почему не выяснил, где фигурант закупает для дома провизию?
Гусаков расплылся от удовольствия. Не скрывая гордости, подкрутил усики, живо ответил:
— Хотя приказа не было, но проявил смекалку и выяснил! Я вчера шёл с точки домой. Думаю: «Имею право рюмку пропустить, зайду в трактир». Пошёл в «Золотой шатёр». Это тут рядом, во-он жёлтая крыша видна — Котельническая набережная, тридцать один, в угловом доме почётной гражданки Осиповой. Содержит Иван Степанов Гусев.
Вдруг меня как током дёрнуло: у входа в трактир сидит себе в коляске — кто бы думали? — Зубастый собственной персоной. А где извозчик? Извозчика нет и, сколько глаз охватывает, не наблюдаю. Почему нет? Зачем Зубастый сидит? Говорю себе: «Коляна, проследить всегда хорошо — на удачу». Встал у входа в трактир, будто меню, что висит, читаю, а сам глазом на коляску косю. Вдруг голос: «Дай пройти!» Глядь, а это извозчик Зубастого по лесенке из подвала подымается, корзину плетёную тащит. Прошёл этаким фертом мимо меня да бережно в его коляску корзину ставит. Слышу: дзинь! Смекаю: бутылки тащит. Ну, сел извозчик на козлы и к дому Зубастого потащился.
— Что именно он взял у Гусева?
Гусаков развёл руки:
— Этого знать не могу! Сверху скатеркой накрыто, так что не проглядывало.
Соколов подумал: «Порой от расторопного филёра пользы бывает больше, чем от бестолкового генерала!» Вслух сказал:
— Коляна, пойдём по кружке пива выпьем и заодно побеседуем с содержателем Гусевым.
Уютное местечко
Соколов со спутником уже через три минуты подошли к любимому месту досуга мужской части местного населения — «Золотому шатру». Сыщики спускались в подвал по крутой, выложенной из крупных белых плит лестнице. К ним тут же подскочил лакей в белоснежной рубахе, перевязанной красным пояском, согнулся дугой:
— Рады зреть в нашем заведении! Позвольте вас усадить в тихое место возле африканской пальмы.
Большой, парадный зал открывался лишь к обеду. Другой зал, тоже, впрочем, вместительный, ещё не был заполнен. Лишь слева возле буфета за початой бутылки водки сидели в университетских кителях студенты да какие-то пролетарии степенно хлебали щи, распространявшие аппетитный запах.
