— Эй, парень! — крикнул один из них. — Железяку продаешь?
Агнар смотрел на него, пытаясь сообразить, как себя следует вести. Язык явно был ему незнаком, однако он понимал все, что говорил ему незнакомец. И тон голоса, конечно, уловил, и неприятный запах перекисшего пива — тоже. Пьяны были все четверо, и молодой мастер вдруг понял — это люди, причем куда менее достойные уважения, чем он сам. Потому что мужчины так себя не ведут — лишь подростки, которых отцы вовремя не вразумили, могут поступать так глупо. Странные люди странного мира, ведущие себя чересчур развязно и очень неосторожно, так, будто мир лежит у их ног, и ничто не может оказаться сильнее их.
Молодой мастер испытал приступ омерзения и презрения.
— Я тебя спрашиваю, чувак — железяку продаешь? Я куплю. Сколько хочешь?
— Я не отдам тебе свой клинок, — холодно ответил Агнар. — Отойди.
— Тогда чего ты тут ею размахался, а? Ищешь неприятностей? Машину чуть не задел!
Скандинав холодно следил за каждым жестом незнакомца. Мало ли, вдруг эта уверенность коренится в каком-то таинственном боевом искусстве?
— А мужик-то вырядился, — развеселился еще один.
— Ага. Глянь на его ноги! Че, мужик, на ботинки денег не хватило? Так загони железяку и купи себе обувь.
— Че выпялился, а? — в юнце явно взыграло пиво. — Че глаза выпятил, ты, недоделок? — других слов, даже несмотря на чары, молодой мастер не понял. — Че, харю почистить, да? — и, шагнув к Агнару, замахнулся.
«Видимо, здесь, в этом мире, люди тоже не любят тех, кто отличается от них», — подумал тот. Бывший воин Хрольва Пешехода был достаточно разумным человеком, чтобы понять — если на его взгляд четверо парней, ехавших в крытой повозке, запряженной невидимыми конями, одеты более чем необычно, то и он на их взгляд, наверное, странен. Может, поэтому они и ищут ссоры с ним. Возможно, здесь так принято, и людей, чем-то отличающихся от остальных, немедленно уничтожают.
Однако уничтожить себя он позволять не собирался. Впрочем, судя по жесту — незнакомец попытался толкнуть молодого мастера в плечо, — нападающий имел лишь самое приблизительное представление о бое. Агнар не стал бить его мечом, просто оттолкнул, но уже так, как положено.
Парень полетел на черную, твердую, как камень, дорогу.
Но прежде, чем он вскочил, обиделись трое его спутников.
— Ах, ты так! — вскрикнул один из них, тот, что покрепче, и решительно двинулся на скандинава, делая угрожающие жесты.
— Да он просто напрашивается!
