Он съел так обе булочки — словно они были боевой операцией не на жизнь, а на смерть. Закончив со второй и проглотив последний кусок, Блэк аккуратно оттолкнул меня и отодвинул стул от стола.
— Я все съел, — прорычал он. — Смотри, Мири. Смотри.
Я должна была рассмеяться.
Наше поведение должно было заставить меня рассмеяться; вся эта ситуация должна была меня рассмешить. Но почему-то этого не случилось. Вместо этого я восприняла его заявление серьёзно.
Встав, я посмотрела на его тарелку, тщательно её осмотрев.
Еда исчезла. Хлеб, сосиски, омлет, сок… все исчезло. Масло исчезло. И джем тоже.
Его чашка кофе осталась наполовину полной.
Несколько секунд я смотрела на эту наполовину полную чашку кофе, думая.
Я решила, что все хорошо.
Все ещё глядя на неё, я один раз кивнула.
— Да. Ладно.
Блэк поднялся на ноги и обхватил меня руками прежде, чем я успела перевести дух. Ничего не дожидаясь, он поднял меня, придавив к своей груди, и отнёс в другую комнату.
Что-то в том, как он держал меня, заставило каждую мышцу в моем теле расслабиться. Не думаю, чтобы кто-нибудь когда-нибудь держал меня вот так. Блэк окутывал меня своим телом и светом, так что я чувствовала его каждым дюймом своей кожи, даже там, где он меня не касался.
Он принёс меня в спальню и вместо того чтобы бросить меня на кровать или хотя бы положить, он опустился на матрас вместе со мной, все ещё удерживая меня в сокрушительном объятии, обхватывая руками мои плечи и ноги.
Не отпуская меня, Блэк изогнул своё тело, побуждая меня рукой направить его внутрь. Затем он улёгся на меня, трахая меня так глубоко, что мой разум опустел. Я обвила руками его шею, и Блэк чуть изменил угол проникновения, входя в меня ещё жёстче, вминая меня в матрас и всматриваясь в мои глаза.
Его взгляд затуманился у меня на глазах. И чем дольше мы этим занимались, тем мягче становилось выражение его лица.
— Ты не уйдёшь, пока я не скажу, — пробормотал Блэк.
Прижавшись своим лбом к моему, Блэк издал хрип, когда я кивнула и выгнулась ему навстречу, пытаясь принять его ещё глубже. Я чувствовала, как его боль становится невыносимой, а затем он прикрыл глаза. Секунды спустя его веки вновь поднялись, и Блэк уставился мне в глаза. Его зрачки теперь поглотили все, за исключением узкого золотого ободка.
— Мы потом поговорим, — сказал он грубовато. — Сейчас я не хочу говорить, Мири. Только не сейчас.
Я кивнула, удерживая его взгляд.
— Потом нам нужно поговорить, — сказал он, прижимаясь своим лицом к моему.
