Я все ещё наполовину лежала спиной на столе, приподнимая туловище на руках. Блэк стоял надо мной, глядя на меня сверху вниз остекленевшим взглядом.
Затем я кое-что вспомнила и повернулась.
— Тебе надо поесть, — сказала я. — Будет плохо, если ты не поешь. Еда. Мы в тропиках. Помнишь? Тебе нужно покушать, Блэк. Немедленно.
Его взгляд проследил за моей показывающей рукой и пальцами, воспринял мои странно разрозненные слова. Блэк расфокусированным взглядом уставился на тарелку еды, лицо выражало почти озадаченность.
После небольшой паузы он кивнул.
Сделав шаг от меня, Блэк стиснул край стола для равновесия и попятился дальше, пока не сел на деревянный стул. Не дожидаясь моей реакции, он подхватил ближайший столовый прибор и накинулся на омлет, засунув в рот кучу яиц, сыра, помидоров и шпината и прожевав.
Он запихнул ещё одну порцию, а потом кивнул мне.
— Хочешь кофе?
Наблюдая, как он ест, словно зачарованная его голодом, я покачала головой. Я уже чувствовала себя странно. Я помнила это ощущение с того времени, когда мы впервые заперлись в его пентхаусе в Сан-Франциско. Это произошло после того, как мы впервые занялись сексом.
Тогда после этого мы много раз занимались сексом.
Сейчас все ощущалось иначе.
Скорость, с которой все это принимало иной оборот, дезориентировала меня, почти пугала, но это также казалось частью происходящего.
Может, просто мы оба знали, что останемся здесь, пока этому не придёт конец — тому, что разделяло нас, той стене, что все ещё находилась там, сбивая нас с толку, заставляя нас вести себя друг с другом как безумные засранцы, заставляя нас не доверять и врать друг другу, утаивать вещи и притворяться теми, кем мы не были, ходить друг вокруг друга на цыпочках и выдвигать идиотские предположения.
Мы будем здесь, пока это не уйдёт, не рассеется в воздухе.
Услышав меня, Блэк фыркнул, подняв взгляд.
В его золотых глазах проступила резкость, когда он встретился со мной взглядом, стиснув зубы.
Я почувствовала его осознание, что я все-таки понимала.
Я ощущала в нем твёрдую решимость, которая крепла с каждой секундой, что Блэк смотрел на меня.
Я чувствовала, что в Блэке это чувство жило даже сильнее, чем во мне — может, потому что когда мы оба это чувствовали, оно каким-то странным образом умножалось. Блэк посмотрел на меня, и в его взгляде читалось нечто среднее между обещанием и угрозой.
Блэк на моих глазах съел ещё кусок омлета, не отводя от меня взгляда.
Я наблюдала, как он ест, попеременно возбуждаясь и желая прикоснуться к мышцам его лица и горла, пока он глотал и жевал.
