– Родных волновало ее психологическое состояние. Считали, что у Брайони депрессия – она не могла найти работу, все время торчала дома с ребенком. Хотели отправить ее к врачу, но девушка отказывалась.
– Поэтому решили, что это самоубийство?
– Видимо, на этом и сошлись следователи из Эйвона и Сомерсета. Серьезное было расследование, в деле больше сорока свидетельских показаний, однако на похищение или убийство ничто не указывало. Присяжные вынесли открытый вердикт[12].
– Чертовски редкий случай, чтобы так долго не находили тело… Если она не покончила с собой.
– Бристоль на побережье, – подумав, говорит Бакстер. – Она могла утопиться.
– Вместе с ребенком? Серьезно?
Он пожимает плечами:
– Всякое бывает… Ладно, версия не слишком убедительная, но все возможно.
– А что там со второй?
– Вот это уже поближе.
Бакстер достает еще одно дело, 1999 года. Джоанна Карим с сыном Меди. Ей было двадцать шесть, ему – пять. Жили в Абингдоне, совсем недалеко от Оксфорда. Бакстер замечает мои горящие глаза и спешит разочаровать.
– Спор об опеке, муж – иранец. Старший следователь, занимавшийся делом, сказал, что отец наверняка похитил ребенка и увез его в Тегеран. От жены, вероятно, избавился, хотя улик для обвинения было недостаточно, да и к тому времени мерзавец уже покинул страну. Да, похоже на двойное исчезновение, но в действительности тут два отдельных преступления.
Я сажусь рядом.
– Ладно. Даже если они не связаны, у нас остается несколько наборов неопознанных отпечатков в подвале.
– Чаллоу сказал, они могут принадлежать кому-нибудь вроде сантехника.
– Ты любишь ставки, Бакстер? Верно?
Он краснеет – не знал, что я в курсе.
– Ну, не то чтобы я очень часто делаю ставки…
– Я слышал, ты ставишь на футбол, на лошадей, и у тебя неплохо получается.
– Ну да, бывает, выигрываю, – осторожно подтверждает он. – Время от времени.
– Так какова вероятность, что там отпечатки сантехника? Что скажешь?
Лицо Бакстера меняется. Он больше не смущен – подсчитывает в уме.
– Двадцать пять к одному. Такой шанс не упускают.
* * *
– Констебль Гислингхэм? Это Луиза Фоли.
До него не сразу доходит, кто это. Фоли чувствует заминку.
– Университет Бирмингема, – сухо напоминает она. – Вы запрашивали личные данные из дела доктора Харпера.
– Да, точно. Сейчас, возьму ручку. Давайте.
– Я поговорила с руководителем отдела, и он разрешил отправить вам копии соответствующих бумаг. Сегодня пришлю по электронной почте.
– Расскажите вкратце, в чем там суть.
