П е р в ы й. Какое там — видна птица по полету. Еретик.
Ч е т в е р т ы й. Да, пожалуй, он человек неосторожный.
Т р е т и й. Меня учить! Меня! Ария он мне толкует, видите ли. Сопляк! Невежда! Неуч!
Ч е т в е р т ы й. Не задохнись. Чего теперь-то кричать? Ты бы там ему отвечал.
В т о р о й. Неудобно. Кругом люди. Неприлично поминать господа всуе при стечении народа.
Ч е т в е р т ы й. Стечение народа не есть стечение обстоятельств.
П е р в ы й. Господа всуе поминать неудобно, а побитым уйти обидно.
Т р е т и й. Аристотель учит: «Из двух плохих предпосылок предпочесть следует менее скверную».
П е р в ы й. А он этим пользуется. Нашей верой. Тихостью нашей. Богохульник. Сегодня же донесу.
В т о р о й. Бесполезно. О нем и так все знают. Но закрывают глаза. Слишком сильные покровители.
Т р е т и й (злорадно). Ничего… Все до времени. Кончатся их игры, начнутся наши…
Уходят.
Затемнение.
Комната Бруно. Б р у н о и М а р и я.
М а р и я (взволнованно). Джордано! Ты ведешь себя… по меньшей мере странно. То ты толкуешь о каких-то великих целях, которые поставил перед собой, то сам же лезешь под нож. Чего ты все время выскакиваешь? Чего ты задираешься?
Б р у н о (раздраженно). Остановись… (После паузы, как бы рассуждая сам с собой.) Так уж устроен мир… Если человек почему-либо оказывается на виду, все тут же начинают его поучать — друзья для его спокойствия, враги для собственного. Причем и те и другие руководствуются личным опытом и миропониманием. Но…
М а р и я (нетерпеливо). Я не о том. Ты не понимаешь.
Б р у н о (жестом останавливая ее). Но данный человек именно потому и оказался на виду, что его опыт и миропонимание присущи только ему… Представь, что было бы, когда бы удалось создать некий единый нивелир, под который подогнали бы всех живущих. Миллионы духовных близнецов слонялись бы по миру одним огромным стадом, в одно время принимаясь за еду, любовь, работу, в одно время начиная кричать, плакать, смеяться и прочее.
М а р и я. Все это абстракции. Я говорю о тебе.
Б р у н о. Абстракции, говоришь? И церковь тоже абстракция? Или человеческое невежество? А всячески культивируемый институт догм? Если все это абстракции, откуда тогда возникают конкретные революции? Разве всякая революция, всякий переворот в сознании не есть протест веры против догмы? Отвечай, что ж ты замолчала?
М а р и я (устало). Бесполезно… Говорить с тобой бесполезно… Тебе о камне, ты о горе. Тебе о земле, ты о небе.
