-- И что ты нагадала? -- спросила я, усмехнувшись.
-- Так, -- ответила она, равнодушно пропустив мою насмешку. -- Ничего такого, чего бы не знала раньше.
-- А что ты знала раньше?
-- Совсем немного. От матери. Он был очень сильным до глубокой старости и потому не мог справиться сам с собой. До сих пор старики на Набережной говорят: он приходил в кофейню, выпивал, а потом спрашивал: "Я грузин. Кто против?" -- и если кто-то отвечал, Ладо тут же пускался в драку, а у самого голова -- вся белая... Вот мой король -- черви... -- и она показала мне следующую карту. -- Но я давно не доставала его из колоды.
Дети на пляже удивлялись синеве морской воды. Они черпали воду полиэтиленовыми пакетиками и доверчиво несли родителям -- показать. Но вода в мешочках теряла цвет и казалась обычной проточной водой. Только вкус оставался соленым.
-- Вся синева на глубине, -- лениво объясняли родители.
Дети входили в море по грудь и заново черпали воду, но цвет ее оставался прежним...
-- Хорошо бы наполнить ванну морем, -- мечтала я в детстве, когда мы с бабкой приехали из Крыма.
И тогда бабка купила в галантерее морскую соль. Но когда она высыпала ее в ванну, вода никак не изменилась.
-- Попробуй на вкус, -- сказала бабка.
Я попробовала: вода была соленой, морской.
-- Вся синева осталась в Ялте, -- объяснила бабка. -- Ну давай, полезай.
И я залезла в ванну. Вода расплескалась. В ее плеске мне послышались крики купающихся.
У пирса, где я всегда оставляла вещи, спиной ко мне сидел Егор. Сразу было видно: сидит местный. Он был в одежде.
-- Егор, -- позвала я. Он не обернулся. -- Егор. -- Все то же. -- Егор, -- подошла я вплотную, но он по-прежнему сидел ко мне спиной. -- Гоги...
И он тут же повернулся:
-- Хотите знать про черешню? Я смотрел в ваше окно.
-- Ну и что же ты увидел?
-- Ничего такого, чего бы не знал раньше.
Я пошла купаться, он пошел за мной. Он лениво стянул с себя рубашку: кожа его была бледной, как у всех местных, безо всякого намека на загар. И как насмешка над загаром, на его груди было белое пятно, еще белее, чем кожа, похожее на молочную каплю. Он плыл спокойно, без удивления перед морем. Я думала, что он, как Роман, поплывет к буйку и дальше, но ему было неинтересно. Когда я выдохлась и направилась к берегу, он послушно повернул за мной.
-- Почему уехал ваш муж? -- спросил Егор, когда мы вышли на берег.
-- Потому что я попросила его уехать.
-- Из-за меня?
-- Ну конечно из-за тебя, -- сказала я и поцеловала его.
