И всё уже, кажется, складывалось более-менее благополучно, да подвёл отец Варлаам. Будучи надёжно прикрытым спереди Мисаилом, а сзади отцом Григорием, отец Варлаам поверил в Божию помощь и рано успокоился. Подкравшемуся тщедушному волку удалось схватить его за полу кафтана. Отец Варлаам закричал благим матом и тут же свалился, выронив из рук дубину. Натиск зверей достиг исключительной силы. Они уверовали в свою победу. И неизвестно, чем бы всё это завершилось, не осталось ли бы в том месте от человека несколько кровавых пятен да пары истерзанных сапог, если бы не подоспела выручка со стороны отца Григория. Резко развернувшись, он тут же раскроил топором ближайший волчий череп. Он успел заметить, как отец Варлаам, забрызганный кровью и ещё какой-то серой вязкой массой, спрятал лицо в ладонях. Одной рукою отец Григорий подхватил беспамятного отца Варлаама. Другой же, удлинённой за счёт сверкающего топора, продолжал наносить удары по оскаленным хищным и шевелящимся звериным мордам. Его обнадёживал и бодрил крик инока Мисаила, оказавшегося снова на месте замыкающего шествие.
И тут сапоги отца Григория погрузились в воду. Не поднимая головы, он спиною почувствовал соседство усохшего дерева, а значит, и соседство вытащенной на берег лодки. Не глядя, втолкнув в неё почти безжизненное и лёгкое тело отца Варлаама, он неожиданно удачно столкнул лодку с места и вынужден был даже придержать её, поскольку уже сразу у берега чувствовалась сила течения, и закричал Мисаилу, торопя его. Окровавленный Мисаил, на котором лохмотьями болталась одежда, с усилием перевесился через борт верхней частью туловища. Отец Григорий отпустил лодку. Ввалившись в неё на ходу с противоположной стороны, он втащил в лодку и Мисаила.
Волки тем временем домчались до берега. Тесня и сваливая передних в воду, они плюхались в волны, их увлекало течение. Но звери, опытные, как стало понятно, пловцы, не отваживались преследовать уносимую добычу. Они выбирались назад на берег и присоединялись к своим товарищам. Остервенело отряхиваясь, они принимались и на суше так же хищно щёлкать зубами. Звери ещё бежали вслед какое-то расстояние, пока лодка не скрылась за изгибом реки. Звери провожали её отчаянным воем.
Отец Варлаам, ещё не очень поверив в спасение, забыл о молитве. С каким-то суеверием смотрел он на отца Григория и обречённо повторял, припоминая, наверное, прежние дни и споры в этом путешествии:
— Да ты не простой человек! Нет, не простой!
