Я думала, что под рубашкой окажется вытянутая желтоватая майка, точь-в-точь как у дяди Кирши, но вместо майки я увидела его дряблую спину с торчащими лопатками. Я знала, что его лопатки вот-вот должны были выпустить крылья, но сейчас на крылья не бы-ло даже и намека. Старик достал из тумбочки бритву и что-то отре-зал у себя на щеках, потом вслед за бритвой он достал духи и по-брызгал себе на шею. Из коридора донесся звонок, но он не пошел открывать, он вальяжно крикнул: "Войдите!" - и набросил на плечи рубашку.
На пороге показалась библиотекарь. Она прижимала к груди стопку журналов.
- Удивительно! - сказала она, оглядела старика и прошла в комнату.
Старик смутился и торопливо застегнул рубашку. Библиотекарь придирчиво оглядела стол и сказала:
- Вы кого-то ждете!
- Возможно... - кивнул старик.
Библиотекарь прищурилась под очками и бросила на стол пачку журналов.
- И кого же вы ждете? - недовольно поинтересовалась она.
- Одну особу, - ответил старик, надевая пиджак.
- Это молодая особа? - настаивала библиотекарь.
- Возможно... - повторил старик.
- Вы понимаете, - сказала библиотекарь, - мне нет никакого дела до того, кто эта особа...
Старик кивнул:
- Я всегда ценил ваш такт...
- Я просто принесла заказ и хотела бы, чтобы он был готов как можно скорее!
- И это возможно! - и старик пролистал журналы. - Я вижу, здесь совсем немного работы.
Библиотекарь кивнула и, скрестив ноги, присела на краешек стола.
- Не боитесь сквозняков? - миролюбиво спросила она и ука-зала на окно. - Все-таки осень...
Я держалась за подоконник, и от напряжения мои руки затекли. Я заерзала, и тогда мордастая хризантема выронила лепесток, и он упал мне на пальцы.
- Я закаленный, - сухо ответил старик.
Библиотекарь рассердилась и, не прощаясь, пошла к выхо-ду, но у зеркала она сказала слово: "Патефон" - и, подняв руки, не-подвижно застыла, словно собиралась кого-то обнять. Старик подошел к ней и, делая вид, что целует ей руку, поцеловал воздух.
- Удивительно! - вскрикнула библиотекарь, дернула плечом и ушла.
- Заказ будет готов послезавтра, - сказал старик в коридор.
В ответ хлопнула дверь.
Старик раскрыл черный ящик на тумбочке, вложил в него пластинку и опустил иглу. Сначала раздалось шипение, а за ним - смешли-вая музыка: стройно позвякивало пианино, как будто бы кто-то крошечными пятками торопливо бежал по клавишам. Потом вступа-ли трубы, на разные лады подгоняя маленького бегуна. Трубы были сиплыми, визгливыми, басовитыми и переливчатыми. И они оказались главнее пианино.
