Вспоминательное - Ирина Валерина читать книгу онлайн полностью

На первую страницу

мама умела взахлёб смеяться.

Лето дремало в черничном кувшине.

Кот, к вящей радости домочадцев,

носил мышей и седых капустниц,

а также минуты иного счастья.

Мир пятого лета был безыскусен

и монолитен.

Растил фломастер в альбомной глади

цветы и страны.

Торились тропы в полях пшеницы,

шептались с ветром вьюнки-смутьяны,

и васильков молодые лица

смотрели радостно и открыто.

День предстоящий дышал разбоем,

набегом в яблоки, пыльным зноем,

и чем-то тёплым, уже забытым.

* * *

Зачем держусь я за этот тесный

мирок, пошитый по мне тогдашней?

...Возможно, слышу, как дышит бездна,

и быт мой пыльный, писчебумажный,

давно не в силах противовесить

тому, что спросится в ночь ответов.

* * *

...Глаза откроешь на счёте «десять» —

в черничных россыпях бродит лето...

Предшколярское

Псы приходили на порог,

ловили мух, зевая громко,

и лучшая из ста дорог

стелилась жёлто камнеломкой.

И дни текли, как водопад,

и груши падали на землю.

Шёл август маршем на закат,

по ходу обрывая стебли

беспечных сарафанных дней.

...Стотонно надвигалась школа.

Рабов рюкзачных сентябрей

толкали в строй по протоколу:

фальшиво-астровый букет —

зачатки звёзд, пленённых нагло,

подъём в шесть тридцать,

липкий свет,

«линейка» и дурак-сосед

с упорством рыжего онагра.

Но это после... А тогда

трава дышала росным утром,

и плоть стрижиного гнезда

грустила о сиюминутном:

росли птенцы и рвались вон.

Листки с календаря слетели,

и мир, что бременем гружён,

вдруг наступил на самом деле.

Но псы ступали на порог,

но травы принимали росы,

и я в трезвонящий звонок

вошла, не чувствуя угрозы...

Дары

Сокровища просты:

баранка,

карамелька,

сеть ниточек «кошачьей колыбельки»,

цветное стёклышко,

пластмассовый голыш,

велюровый лоскут,

речная галька.

Июль, текущий зноем с тёмных крыш,

напоминает пламя зажигалки,

в которой газ закончится вот-вот,

но раз огонь пока ещё живёт,

то воздух и танцует, и струится.

На яблоне в гнезде сидит жар-птица

и к пятнице ждёт новеньких птенцов,

жар-птиц курлычет до стесненья зоба

в манере доспевающих отцов.

Все волки серы, сказочны, беззлобны,

едят с руки и подставляют лбы

под узкую чумазую ладошку,

и жизнь течёт как будто понарошку,

но формирует будущую быль.

Давно прошел далёкий тихий год,

в котором я не знала большей боли,

чем ссадины, полученные от

избытка жизни,

времени

и воли,

в котором так просторны были дни,

и танцевать, как Эльмовы огни,

являлись сильфы на ушко иглы,

рождались саламандры из золы,

и эльфам, обживающим чердак,

и гномам, что освоили подполье,

хватало сил держать голодный мрак

Перейти на страницу

Вспоминательное | страница 6