— Искра…
Трудно, ой как трудно было решиться на такое. Вчера говорилось легко, а как дошло до дела — хоть на землю ложись да помирай.
— Я же к тебе шел, подарок нес…
— Да? — она подняла на него взгляд. Белокурая челка упала на лоб, скрыв глаза. Зрачки ее мерцали как льдинки сквозь опушенный снегом ивняк. — Я уж думала — обманул.
— Ты никому его не показывай, лады?
— А что за подарок?
Головня втянул носом студеный воздух.
— Ты пообещай, что никому не покажешь.
— Обещаю, — прошептала Искра, улыбаясь.
Головня оглянулся на женское жилище.
— Давай отойдем в сторонку. Не для чужих глаз…
Искра неуверенно пробормотала:
— Домой мне пора… Мачеха рассердится.
— Плюнь на нее.
Девушка задумчиво поежилась.
— Холодно. Мерзну. И Варениха вот-вот вернется…
— Да и Огонь с ней! Искромет заходил, ничего ему не было.
— Искромет… — Искра усмехнулась. — Искромет умеет говорить. Подбирает слова — заслушаешься. Ты так не можешь.
— Очень надо, — буркнул Головня.
Непонятный это был разговор. Словно оба хотели что-то сказать друг другу, но вместо этого бубнили нечто невразумительное, надеясь, что собеседник первым перейдет к главной мысли. Наконец, Головня полез за пазуху.
— Вот, — сказал он, вручая девке реликвию. — Для тебя берег.
Искра придушенно вскрикнула, беря вещицу, подняла ее вверх. И сразу же, словно по знаку какому, на светло-буром небе растеклись огни: зеленый, синий, белый. Росинками рассыпавшись в находке, они замигали приветливо, и Головня восхищенно замер, не силах отвести взор от чудесного зрелища. Искра тоже не двигалась. Подняв руку, она поворачивала реликвию так и этак, наслаждаясь игрой света, и вещица набухала огнями, как тугая почка, готовая разродиться побегом. Вещица была маленькая, с мизинец толщиной, похожая на крохотный росток, внизу — тоненькая, наверху распахивалась чешуйчатыми крылами, меж которых торчала острая головка с двумя черными глазами. Великий дух древних, воспрянувший к жизни после долгой спячки. Казалось, еще немного, и он зашевелится, зашипит и начнет извиваться как червяк.
— Это… необыкновенно, — промолвила Искра. — Необыкновенно.
— Ее сделали древние, чтобы поклоняться Огню.
Девчонка спрятала вещицу в кулачке, потом посмотрела на Головню и, привстав, поцеловала его в щеку.
— Ты только не говори никому, — напомнил Головня. — Скажешь — худо нам будет.
— Не скажу, — пообещала она, восхищенно глядя на него.
Головня удовлетворенно хмыкнул. Вот ради этого взгляда и стоило везти сюда эту вещицу. Теперь он был доволен.
