Когда ночью вернулись участники небольшого набега на мусорные контейнеры, Кайтек получил основательную порцию хлебного мякиша с ливерной колбасой, хотя Фрайгунда говорила, что так кормить собаку нельзя, бла-бла-бла…
Позже собачьи газы подтвердили ее правоту.
Рядом со мной что-то зашуршало. Кто там копошится – мышка? Девочка? Если еще больше скосить глаза, они закатятся внутрь и я увижу большой вопросительный знак у себя в мозгу. Мне это снится, или Иветта ест шоколад? Откуда он у нее? Почему у нас его нет? Среди трофеев набега на контейнеры были колбаса, сыр, творог. А еще – пара полуфабрикатов, раскрошившиеся макароны, сломанные огурцы, яблоки с темными пятнами. Но ничего сладкого.
А у Иветты сладкое было!
В обычной ситуации я бы осталась лежать и стала тихонько наблюдать. И уж совершенно точно рот бы открывать не стала. Но у нее был САХАР!
– Откуда у тебя это? – спросила я.
– Хм-м, – промычала она, отправляя в рот последний кусочек шоколада.
Тут проснулись собаки, за ними девчонки – в общем, все. Цак стал обнюхивать рот хозяйки. Иветта отпихнула пса.
– Что она ела? – спросила Антония.
– Блин, да шоколадку. Это же не запрещено, правда? Она была одна.
– А почему ты не поделилась? – в ужасе спросила Антония.
– А почему я должна была делиться? Это шоколадка моя. Аннушка дала ее МНЕ.
Тут все посмотрели на Аннушку. Она сидела, накрывшись легкими волнами волос, словно пледом. Потом этот ангел встал, подошел к Иветте, взял у нее из рук обёртку от шоколадки и попытался ее разорвать – ничего не вышло. Это была такая штука из пленки. Она перекрутила обертку обеими руками, при этом зло глядя на Иветту.
– Эй, ты, кажется, не тех трав наелась, – сказала ей Иветта. А потом нам: – Это просто бред какой-то. Сначала она оставляет меня чуть ли не вечность одну сидеть на этом холме. А теперь делает вид, будто я… Только потому что я не захотела делиться СВОЕЙ шоколадкой.
Тут поднялась небольшая суматоха, которую Бея подавила прежде, чем она успела перерасти в скандал.
– Что? Что именно произошло? По порядку, пожалуйста. – Она показала на Иветту.
– Блин, туда было ужасно далеко тащиться. Шарк-шарк-шарк, лес, лес, луг, потом такой склон над городом, и я сказала: «Что? Вон туда вниз? Это же еще очень далеко! Не хочу». И она сказала: «Окей. Я вернусь через полчаса». И ушла. Я там битый час просидела. Как дура! На этом дурацком холме! Голодная! Даже жвачки не было… – Иветта пыталась вызвать у нас сочувствие взглядом, от которого ее родители наверняка давали ей на пятьдесят евро больше карманных денег и посылали официальное подтверждение, что они на это идут добровольно.
