Мне хотелось кричать. Крикнуть, что еще никогда не было так страшно. Ощущения как на американских горках! Такой лес с горками и трамплинами. По ночам надо брать плату за вход. Я едва не лопалась от напряжения, но не издавала ни звука.
Подождав, мы двинулись дальше. Прошли немного в прежнем ритме: делаем десять шагов – прислушиваемся. Когда мы остановились в пятый раз, Аннушка сказала, что туннель уже близко. Она снова предупредила, что искать его в темноте опасно. Лес там по-настоящему коварный – ямы с отвесными стенками и глубокие канавы. Старые шахты рудника уже сотни лет осыпаются, и процесс этот продолжается. В лесу даже стоит несколько щитов с предупреждением о подземных пещерах.
– А может, лучше вообще туда не ходить? – спросила Антония прерывающимся голосом.
– Нам не нужны собаки с поломанными ногами, – сказала Фрайгунда.
Аннушка предложила подойти как можно ближе и провести ночь в питомнике, который находится как раз перед участком леса с шахтами рудника.
– Там забор, но с дорожки через него есть лесенка. Там мы будем в безопасности. Там только маленькие елочки.
– Насколько маленькие? – поинтересовалась Иветта.
Я засмеялась. Иногда у меня появляются очень яркие картинки: я увидела, как мы лежим между крошечными, тоненькими деревцами высотой с траву и сильно из них высовываемся. Мимо идет лесник с биноклем – знаете, такой в фетровой шляпе с кисточкой из барсучьей шерсти. Мы все время шепчем друг другу, что нужно лежать тихо. Лесник смотрит в нашу сторону и говорит: «Хо-хо, да это просто еловый питомник!» Это выглядело так глупо, что я не выдержала и тихо засмеялась.
Рика поинтересовалась, не плачу ли я.
Я помотала головой.
– А-а, ты смеешься.
Я кивнула. Наверное, это сны наяву. Или во мне бродит остаточное возбуждение после недавней встряски, когда в темном лесу что-то затрещало.
– Ну-у, раньше это были маленькие елочки. Но они должны были уже подрасти, – попыталась рассеять наши сомнения Аннушка.
– Как давно ты тут не была? – спросила Иветта.
– Не знаю, лет шесть, семь.
И все, Иветту понесло:
– Класс! Просто класс! Ты не была тут шесть, или восемь, или девять лет. Или вообще никогда. И даже понятия не имеешь, может, этот туннель давно обрушился. Или, может, там лесной пожар был. Например, в прошлом году. А может, там с тех пор балаган открыли.
Тут ко мне вернулся лесник с кисточкой на шляпе – мы все лежим прямо перед кафе с мороженым на земле и шепчем: «Лесник идет! Тише!» Туннель уже стал туристической достопримечательностью, туда подъезжают автобусы, школьники покупают открытки с изображением секретного туннеля. Над входом в туннель написано «Знаменитый секретный туннель».
