Я залезла внутрь.
Задняя дверь хлопнула. Собаки залаяли. Хлопнула передняя дверь.
В ящике подо мной пищало маленькое пятнистое нечто. Помесь пуделя с чем-то – овцой, барсуком или типа того. Пес скрипел, как будто у него в пасти дверь на несмазанных петлях, которая постоянно открывается от его дыхания. Шерсть у него была мокрая. Судя по запаху, он написал у себя в клетке, а потом улегся в лужу.
Другие собаки были поспокойнее. Один пес выглядел очень старым. Он трясся всем телом. Может, рычал. Но машина рычала громче.
Как я из дома могла попасть сюда? Из своей жизни – на эту клетку с собакой?
На меня навалилась усталость. Голова грозила отломиться от шеи. Глаза не хотели ни на что смотреть. Моего возбуждения хватило ровно до этого места. А теперь, когда момент действительно был волнующий, волнения во мне не осталось ни капли. Я начала догадываться, в чем секрет крутости. Крутых ничего не колышет просто потому, что у них в жизни уже случилось что-то такое, после чего уже ничто не волнует. Кто знает, что в прошлом у всех этих ковбоев, которые перед лицом смерти спокойно жуют жвачку. Может, они тоже просто очень устали.
Стоило на пару секунд отдаться потоку, который пытался унести меня в страну снов, голова падала назад. Какая-то болезненная усталость. Даже сильнее, чем пульсирующая боль в раненой руке. Усталаусталаустала… При каждом торможении я ударялась головой о плечо Иветты, а потом – о дверь машины. Два торможения спустя я постаралась вывернуть шею так, чтобы больше не стукаться об Иветту.
– Полегче, Маяк! – рявкнула Иветта, когда при следующем резком торможении я практически упала ей на колени.
Оставалось только надеяться, что Бея устала не так сильно. Она хоть кофе в поезде выпила! Думала ли она, что нужно взбодриться? Был ли у нее план красть машину?
Вела она отвратительно.
«Нечего стесняться переключения передач», – говаривал мой отец и смеялся. Смешно при этом было только ему, но это его ничуть не смущало. Мама закатывала глаза… Я решила больше о них не думать. Если вспоминать их слишком часто, они усядутся у меня на плече, как ангел и чертик, только оба со стороны ангела: бла-бла-бла, так не делается, подумай о последствиях, будь благоразумна, мы такой тебя не узнаем.
Я тоже такой себя не узнавала. Я была чужой сама себе. Очень интересно с собой познакомиться!
Иветта забарабанила кулаком по стенке, отделявшей нас от водительской кабины.
– Ты что, на вафельнице водить училась? – заорала она.
