Кайтек поднял на меня свои мутные глубокие глаза. Кто бы мог подумать, что кто-то из собак умрет раньше него? Сначала Демон, потом Чероки. Вуван, может, и не умер, но это не утешало. За две недели на семерых у нас на совести три собаки.
Остальные этого еще не знали. Они все еще были уверены, что мы спасли собак. Я могла бы рассказать об этом Рике. Или Антонии. Тогда мне бы стало легче, а им – тяжелее.
Я не понимала, как Чероки попал сюда. Как мне сказали, его нашла Фрайгунда. Совсем рядом. Я не могла поверить, что он сам притащился так далеко. Значит, его должен был притащить кто-то другой.
Но кто? И зачем?
Я подумала о тех парнях. Об их листочке. И о надписи на листочке – «свора девчонок».
Бея так и не появлялась.
Опасность лесного пожара была так высока, что уже почти горело. Шумное дыхание оставшихся собак было для меня настоящей пыткой. Три из шести, думала я. Мы виноваты. А сказать не могла. Ему нужны были лекарства. Мы виноваты. Инкен. Мы во всем виноваты!
При мыслях об Инкен у меня в горле появлялся большущий комок, поднимавшийся прямо ко рту. Там он становился еще больше. Мысли, которые хотят, чтобы их подумали, и которые ты думать не хочешь, просто думаются сами собой. Вокруг твоей головы. Вне твоего мозга.
Инкен мертва. Инкен жива. Инкен нас ищет. Инкен нас находит. Что тогда? Кто-то находит Инкен. Ее тело. Что тогда? Что тогда? Что тогда?!
Нет, эти мысли у меня в голове не умещались.
Все получилось гораздо серьезнее, чем мы думали.
Исчезновение Беи задало мне очередную загадку. Все лежащие на поверхности варианты ее решения были отвратительны. Нет! Она нас не бросила. С ней ничего не случилось. Пожалуйста, пожалуйста, пусть с ней ничего не случилось! К кому я взывала? Понятия не имею.
Ее не было весь день.
– Нам нужен кто-то главный, – сказала Иветта. – Иначе мы ничего не сможем решить. Меня это бесит. Но она наверняка вернется и скажет, что без нее мы не имели права ничего решать. А если у нас будет новый лидер, мы и без нее сможем принимать решения, так?
– Да, но это будешь не ты, – сказала Рика.
– А кто же?
– Я за Аннушку.
– Я за Рику.
Мы решили проголосовать. Каждая должна была написать на бумажке два имени, чтобы не получилось так, что у всех будут разные имена и выбрать главную не получится. И чтобы главная не была выбрана всего двумя голосами, а потом все остальные будут недовольны. Мы передавали карандаш по кругу.
Я написала «Фрайгунда» и «Шарлотта» – себя только потому, что мне хотелось, чтобы у моего имени оказалась хотя бы одна палочка. А Фрайгунда, по-моему, была способна принимать хорошие решения: она была осторожна, но не слишком, осмотрительна, находчива и спокойно все обдумывала. Аннушка мне, в общем, тоже казалась подходящей кандидатурой, но выбрать можно было только двоих. Иветту я не хотела, Рика была слишком дурашлива, Антония – слишком маленькая. Примерно так, видимо, думали и остальные. Только во Фрайгунде им тоже что-то не нравилось.
